S-T-I-K-S. Дорога в рай - стр. 30
Максим вытащил зубец своего орудия и размахнулся им, будто дротиком. Лёжа это сделать было сложно, но он справился. Ивернев вонзил острый конец в открытый рот нападающего и изогнулся, насколько это было возможно, давя подошвой ботинка на тупой противоположный конец короткого багра. В горле мужика что-то хрустнуло и булькнуло. Металлический толстый стержень зашёл глубже, прорывая мягкие ткани и круша всё на пути.
Руки дальнобойщика наконец-то разжались, и Ивернев тут же перекатился в сторону, игнорируя боль в ноге. Он наклонился и с натугой вытянул багор из горла нападавшего. Затем быстро приземлился на спину барахтающегося громилы и закрыл собою вид от Танюшки и ребят в машине, размахнулся и ударил по затылку мужика.
И тут произошло странное. Удар пришёлся на какую-то еле заметную шишку на затылке убийцы. Как только багор разбил её, и тоненькая кожица лопнула – мужик резко затих. Да так споро, будто несколько секунд назад и не казался универсальным солдатом, презирающим и боль, и страх перед любыми побоями.
Признаться, Максим уже приготовился к очень грязной работе, если громила не вырубится и от такого удара. А учитывая болевой порог, который тот демонстрировал несколько минут кряду – это было вполне возможно. А тут не пришлось даже продолжать экзекуцию – вырубился мгновенно. Дальнобойщик просто обмяк, как мешок с картошкой, словно весь день так и лежал на асфальте до этого. Только ноги слегка подрагивали в затухающих конвульсиях: так продолжалось секунд десять, а затем и они прекратили своё движение.
И всё, никакой реакции. Чудеса, да и только.
Ивернев отбросил багор и тяжело выдохнул, запрокинув голову. Ногу раздирало так, словно там работали хирургическими ножницами без наркоза. В голове просто гудел шум. Как радиопомехи – отходняк после неожиданного и дикого вброса адреналина. Да он такого и в бою не испытывал раньше, и вдобавок так неожиданно. Это не заправка, а какая-то декорация из плохого и мерзкого фильма ужасов.
Максим начал чуть оглушенно вытаскивать ремень из брюк и связывать руки поверженного здоровяка. В себя его привели громкие всхлипывания Танюшки. Он обернулся как ужаленный – и тут же расслабился. Опасности не было. Девочка сидела на корточках и, раззявив рот, просто ревела, орошая комбинезончик горючими слезами. При взгляде на неё Ивернева пронзила неожиданная мысль, и он поднял голову на микроавтобус. Оттуда на него смотрели три мальца. Лица у них были бледные – видно, что страху натерпелись. Но главным было не это.
Невзирая на больную икру, Ивернев вскочил на ноги и подбежал к задним дверям «Газели», буквально рванул их на себя. Вот он, голубчик. В отличие от своего товарища-каннибала, старичок лишь вяло дёргался, привязанный к внутренней стойке дверцы. В том, что дед был такой же обратившийся, как и его собрат по несчастью, Максим не сомневался: радужка глаз старика была полностью чёрная, и урчал он, как побитая голодная собака. А вот и ноздрями повёл – чуял кровь, хищник.