С понтификами по белу свету. Записки участника папского пресс-пула - стр. 5
Когда стало известно о приезде высокого гостя, я поехал в местную патриархию, в Отдел внешних церковных сношений, где меня принял глава отдела – епископ Зуавский Самуэль. Отдел находился в одном из помещений казарменного типа, оставленных еще итальянскими военными. Я приехал на «Волге», меня встретил босоногий служка и отвел в кабинет епископа – высокого красивого человека в сутане.
Мы потом не раз с ним общались, но первая встреча была для меня неожиданной. Говорили по-английски: я пояснил, что приехал уточнить возможность совместных акций во время визита Пимена, моменты протокола. Осматривая аскетичное помещение, увидел на стене диплом Папского Григорианского университета в Ватикане: «А вы, наверное, владыка, говорите по-итальянски?». Он ответил, что говорит, и мы перешли на итальянский.
Я предупредил его, что у нас пока нет полного списка патриаршей делегации, но мы знаем, что в нее входит 11 человек. Епископ ответил: это не проблема, список есть у нас, достал его из ящика стола и начал читать… по-русски! Пораженный, я спросил, откуда он так хорошо знает русский.
Самуэль объяснил, что учился в Ленинградской духовной академии, хотя и не очень доволен своим русским. Так прошла эта встреча. К сожалению, потом он погиб: вскоре началась революция, в 1974 году к власти пришел Менгисту Хайле Мариам. Мне говорили, будто епископ Самуэль покончил с собой, но я не допускаю такой возможности: он был глубоко верующим человеком, священник такого ранга и образования пойти на самоубийство не мог.
Мне самому этот визит очень помог: готовясь к нему, я стал регулярно читать «Журнал Московской патриархии». Для советского человека это было подобно открытию нового мира: потрясающий язык, очень образный, с цитатами из Евангелия, и просто познавательно. Потом я старался этот журнал читать регулярно, мы даже на него подписались.
Пимен оказался очень интересным человеком, по-своему необыкновенным: он из сельской семьи, начинал церковную жизнь певчим в хоре, участвовал в Великой Отечественной войне и был демобилизован в звании майора, хотя еще до войны принял постриг и служил в церкви.
Пимен стал весьма яркой фигурой, на его эпоху пришлось трудное для Русской православной церкви время, когда закрывались храмы и над церковной деятельностью был очень строгий контроль; на время его же служения выпала великая дата – 1000-летие Крещения Руси (1988 г), – празднование которой он возглавил. Это событие стало поворотным моментом в отношениях церкви и государства.
В 2010 году отмечалось столетие со дня его рождения, и многие историки подчеркивали его мудрую, твердую позицию: он, как мог, старался сохранить многое из того, что еще не было уничтожено. В то же время Пимен внешне был очень лоялен к властям, он, например, не ответил на известное «великопостное» послание Александра Солженицына, где тот призывал патриархат противостоять антицерковной политике советской власти, то есть не желал публично ссориться с государством. Но он успел застать перестройку, возвращение многих приходов и церквей. Правительство ограничивало его передвижения, в том числе по Советскому Союзу, но несколько заграничных поездок Пимен все-таки совершил. Первым из русских предстоятелей побывал на горе Афон, а в 1982 году выступил в Нью-Йорке на сессии Генеральной ассамблеи ООН.