С отрога Геликона - стр. 42
– Хорошо. Геракл, теперь ты. Бей так же слабо, как она.
Геракл взял топор, осмотрел его и прошелся кончиком пальца по острию. Топор действительно был боевым с маленьким топорищем и длинной ручкой. Примеряясь к лежавшему на земле дереву, Геракл коснулся коры острием, но тут же вынужден был его отдернуть, ибо почувствовал, будто его поразил зевсов перун, но не настоящий, а маленький, которым бог, видимо, играл в детстве. Рубить дерево боевым топором было еще и несподручно, но выбора не было, и Геракл ударил… слабо, как и просил Телеф. В ответ он сам почувствовал удар, похожий на тот, что испытал при касании, только сильнее, а дерево загудело, словно пустой медный чан. Геракл продолжал рубить с той же силой до тех пор, пока тоже не отколол кусок коры, и тогда Телеф остановил его. Затихающий гуд был хорошо слышен в вечерней тишине еще какое-то время.
После Геракла за топор взялся сам Телеф. Он вкладывал в него всю свою силу и очень быстро дошел до сердцевины, повелев затем Гераклу сделать то же самое. Юноша посмотрел на Телефа с некоторой опаской, но, стиснув зубы, взялся за дело. Уже после нескольких ударов сильный гуд сменился на подобие рева. Ощущение было такое, что кто-то, заключенный внутри ствола, кричит от боли. Несчастная Эрато зажмурилась и закрыла уши. Вдруг из-под гераклова топора полетели искры. Сам он зашатался и упал без чувств.
Очнулся Геракл лишь наутро в доме прорицателя. Он сам, заснувшая рядом в молитвах над ним Эрато и Телеф – только эти трое знали теперь достоверно, насколько Геракл отличается от простых смертных.
Глава 8.
Размеренная жизнь во владениях Феспия начинала, между тем, наскучивать Гераклу. Ему казалось, он забывал, как держать в руке оружие, терял столь необходимое в бою ощущение своего тела. Он всерьез подумывал уже о том, чтобы вернуться в Фивы, но, конечно, не одному, а с любимой Эрато и продолжить там свои воинские упражнения. Каждый раз, однако, он откладывал переезд, ибо не мог предугадать, как посмотрит на это столь радушно принявший его и рассчитывающий на него Феспий. Да и вообще, что-то пока держало его в этих не столь далеких от дома краях.
Все-таки однажды Геракл окончательно решил для себя, что возвращается домой. Но прежде, нежели он покинет Феспия, он хотел осмотреть округу и, прежде всего, горы на западе. А еще важнее для него было увидеть Копаиду и Орхомен. Это были враждебные территории, на которых он никогда не был, но с отрогов Геликона, начинавшихся в непосредственной близости от феспиевых владений, они должны были хорошо просматриваться.