С отрога Геликона - стр. 26
В начале этого ответвления местность была пустынной – кроме дикой травы там ничего не росло. Это заставило Геракла снова вспомнить о Лине. Он корил себя за произошедшее, не понимая как могло случиться так, что его удар, не очень в общем-то сильный, пришелся несчастному кифареду прямо в ухо да еще и привел к тому, что тот потерял слух. Геракл хоть и не любил музыку, но то, что хороший слух важен для музыканта, он уже усвоил. Больше того, ему было ясно, насколько важна музыка для самого Лина. Геракл представил, чем станет без музыки жизнь учителя, и от этого ему стало еще тягостнее. Он умолял Зевса о том, что если тот и вправду является его отцом, простить его, а, главное, помочь Лину и возвратить ему слух.
Ответ бога не заставил себя ждать. Через некоторое время вдоль дороги то тут, то там, стали появляться все в цвету гигантские вековые платаны. Один из них Геракл обсмотрел со всех сторон. Он попробовал обхватить ствол, но длины его рук для этого не доставало – окружность платана была вдвое, а то и втрое длиннее. Сочетание мощи огромного сильного дерева и праздничной яркости красных круглых соцветий поразило Геракла. На душе у него стало несколько легче. Между тем, дорога шла небольшим уклоном вверх, к горам. Родная равнина скрылась из вида. Вдоль дороги мало-помалу начинали появляться дома и цветущие оливковые сады.
Солнце миновало зенит. Геракл понял, что шел уже довольно долго. Он вспомнил о том, что в течение всего этого времени не ел и не пил, и ему сразу же захотелось и того, и другого. Он стал уже прикидывать, в какой дом попроситься бы ему на постой, как вдруг увидел впереди себя группу всадников. Всадников было человек семь, и ехали они, очевидно, с охоты. При них было оружие, но доспехов не было. Не было при них и добычи. Они оглядели юношу, но сначала проехали мимо. Только когда они уже разминулись с одиноким путником, один из всадников все-таки окликнул Геракла.
– Эй, юноша!
Геракл обернулся. Человек, позвавший его, был из всех всадников самого низкого роста. Кроме того, даже в достаточно громком выкрике его голос слышался чрезвычайно мягким и вкрадчивым. Этот человек подъехал к Гераклу, слез с коня и протянул ему руку:
– Я Феспий, сын Эрехтея, родом из Кекропии, – представился он, – а это мои соседи. Они выбрали меня предводителем.
– Меня зовут Геракл, я сын Алкмены. Родился я в Тиринфе, но много лет живу в Фивах.
Феспий смутился.
– Хм… Ты пришел из Фив пешком? И куда же ты направляешься? И еще, почему называешь себя по матери?
– Я никуда не направляюсь, я сбежал из дома, – произнес Геракл молодцевато и с улыбкой, а потом добавил: – Если хочешь знать, муж моей матери – Амфитрион. А называю я себя ее сыном, потому что говорят, что отец мой – сам Зевс.