С Новым годом, вы уволены! - стр. 32
– Только в обморок не грохнись.
– И не собиралась! – фыркнула в ответ. – Но любимым и дорогим я вас… Тебя называть не буду!
– Не сомневаюсь. Боюсь, что при таком раскладе у тебя челюсть сведет, – рассмеялся босс.
– И целовать не буду! Даже за еще триста тысяч! – продолжила категорично, заставив шефа рассмеяться еще громче.
– Последнее могла даже не озвучивать. Боюсь, Егорова, если вы меня поцелуете, наступит апокалипсис.
По мере приближения к приемной моя уверенность в правильности принятого решения таяла со скоростью снежной бабы, вытянутой в разгар сезона на городской пляж в Геленджике, однако Роман Георгиевич с такой силой вцепился в мою руку, что, реши я затормозить, осталась бы без конечности. А прощаться с ней я, знаете ли, не горела желанием.
Начальник остановился лишь у самых дверей, ведущих в конференц-зал. Поправил пиджак и посмотрел на меня, а я возьми и ляпни:
– Роман Георгиевич, что-то вы на меня совсем не влюбленным взглядом смотрите.
Нет, все-таки разряжать обстановку – это не мое. Пришлось мигом исправляться.
– Ой, нет, верните прошлый… Так нам точно не поверят.
К счастью, шеф промолчал, кажется, сейчас он не меньше моего жалел о своей идее, возможно, даже думал над тем, чтобы выгнать меня куда подальше, однако обстоятельства явно были против нас.
Дверь распахнулась настолько стремительно, что я едва успела отскочить, спасая свой нос от перелома, а лоб от шишки. Вышедший нам навстречу переводчик, конечно, особой угрозы не представлял, а вот смотревшие прямиком на меня три пары немецких глаз были уже гораздо большей проблемой.
– А мы уж думали, что вы заблудились, Роман, – на чистеньком русском с небольшим акцентом проговорил сидевший по центру мужчина.
От неожиданности в руку босса вцепилась уже я, интересно, кто из нас оставит в итоге другому большие синяки. Просто в воображении я представляла эти переговоры как череду постоянных «Йа Йа, зер гуд», разбавленных монотонным шепотом переводчика.
Хотя какая, собственно, разница, как они разговаривают, если речь идет о трехстах тысячах и удвоении ежемесячного оклада. Да пусть хоть на иврите!
– Возникли некоторые трудности, но теперь все в порядке, – невозмутимо проговорил шеф, а потом добавил: – Знакомьтесь, это Лиза, моя невеста. Лиза, это Георг, Виктор и Карл, – поочередно показывая ладонью на сидящих за столом мужчин, представил всех друг другу босс.
От абсурдности сказанного в голове начался конкретный рассинхрон, но я держалась, без устали повторяя про себя мантру про триста тысяч.
Улыбаемся и машем!
Нет, махать все же лишнее. Просто улыбаемся и думаем про триста тысяч.