С.нежное сердце. Книга первая из четырёх - стр. 50
– Папа! – Как жука булавкой, Настя пронзила отца острым взглядом. – Ты что, серьёзно?.. Серьёзно что ли?!
– Да, доченька, серьёзно. Без шуток.
Вновь вскочив Настя и выбежала из зала! Через минут вернулась и снова рухнула туда, где сидела.
– Папа! – В требовательном жесте она протянула к отцу руки. – Что, чёрт возьми, такого ещё случилось?! Вы уже развелись с мамой… Вы уже, блин, делов наделали! Зачем же нам теперь ещё и переезжать?! У меня здесь школа! У меня друзья! Я не хочу ничего менять! – Роман слушал смиренно, смотрел на дочь мягко и тихо вздыхал. – Объясни! – Настя замахала руками, как спятивший дирижёр. – Ну объясни же мне, я не понимаю! Зачем тебе сдался этот Тольятти?!
Роман помолчал. В последний месяц он и сам этот вопрос обдумывал часто и каждый раз ответ выходил разный. Несмело, с поджатыми губами и шарящим по полу взглядом он заговорил:
– Доченька… Настенька… Ты живёшь здесь всю свою жизнь, для тебя этот город родной… Но не для меня. Твои бабушка и дедушка, мои папа и мама, умерли рано, когда ты ещё не родилась. Всё, что осталось от них, ушло в наследство моим брату и сестре. Так жизнь сложилась, что они тоже из дома уехали. Александр в Москву, Лена в Краснодар… Я с ними практически и не общаюсь. Но город этот… Тольятти… Я в нём вырос. Это город мой. Родной. Там могилы моих родителей. Могилы моих дедушки и бабушки. Моего дяди, которого я очень любил. Может быть ещё живы друзья, вместе с которыми я рос и когда-то дружил…
Настя притихла и опустила голову. Закрыв лицо ладонями она замотала головой, словно отрицая, что слышит. Глядя на дочь Роман сбился – сердце ёкнуло, стало жутко жаль её, свою самую родную, самую любимую, свою кровь, свою семью. Он постарался сократить и подытожил:
– В общем я бы, наверное, уже давно бы уехал, даже Тане как-то раз предлагал, только она не согласилась. А сейчас мы развелись… и-и-и…
Дочь подняла лицо. Глаза её покраснели, будто от слёз, но на щеках никакой мокроты.
– Что и?..
– Ну… – Роман пожал плечами. – Видишь ли… Тётка моя умерла. Ты её не знала. Она уже очень старая была. Девяносто два года. Вероника Ильинична. Хорошая была женщина, правда, я её и сам почти не помню… Так вот она оставила мне по завещанию квартиру. Представляешь?..
Глаза дочери вспыхнули. Она возразила:
– Квартиру оставила?.. Так продай её, папа! Продай её! Зачем переезжать?.. Из-за квартиры?.. Продай и всех делов! А не хочешь – не продавай! Меня-то ты зачем задеваешь?!
Роман вздохнул, его пальцы растёрли скукоженный в напряжении лоб.
– Доча… Настя! – Его тон стал неприятно твёрдым, командным. – Я переезжаю. Точка! Я хочу в родной город. Тебе ещё только пятнадцать и ты не можешь жить отдельно, а значит едешь со мной!