(с)нежная девочка Зверя - стр. 30
– Тебе лучше? – нахожу слова для того, чтобы начать разговор.
– Да, спасибо. Наверное, это от голода. Голова закружилась. Хорошо, что рядом оказался мужчина, который меня поймал. Было бы некрасиво рухнуть у всех на глазах.
– Всё может быть… – задумчиво рассматриваю бледную девочку.
Она красиво ушла от темы страха и сохранила лицо перед присутствующими. В том числе и моё. Восхитительная. Пожалуй, единственно верное определение в данной ситуации.
Подхожу к столу, на небольшую тарелку накладываю разнообразные закуски с морепродуктами. Машинально отметил, что она выбирала именно их.
– Держи, – протягиваю тарелку снежной девочке.
– Я сегодня заслужила ужин? – тихо интересуется она. – Или это аванс? – мерцающих губ касается лёгкая улыбка, а в её глазах читаются грусть и голод.
– Определённо заслужила, – вкладываю ей в руки тарелку и раздраженно ухожу, пока не сорвался и не уволок её отсюда, чтобы наказать за острый язычок и колкие фразочки, так точно попадающие в цель.
У меня ещё есть дела, а к ней теперь никто не посмеет подойти без моего одобрения.
Вернувшись к Ольховскому, решаю ещё пару вопросов. Перекидываюсь несколькими словами с помощником губернатора и тем самым сыном прокурора. Без таких связей построить империю практически невозможно. Когда я начинал, у меня был лишь фундамент, доставшийся в наследство. Отец оставил мне опыт, имя и кучу долгов не самым законопослушным людям. Тогда-то я и понял, сколько решают связи. И далеко не всё решается только переговорами. В большом бизнесе много тех, кто понимает лишь язык денег и свистящего рядом с их виском свинца. Об этом мы говорим с одним старым, давно ушедшим в отставку, но не потерявшим влияние ФСБшником, другом моего отца, Рокотовым Геннадием Сергеевичем.
Показываю ему на Люси.
– Девочка с особенностями, – хмыкает Рокотов.
– В смысле?
– Цвет волос, Руслан. Он ведь натуральный? Не похоже на краску, – щурится, чтобы разглядеть получше. – Кожа светлая. Глазки опять же, если присмотреться. У тебя вот тоже голубые, но оттенок совсем другой. А реснички у неё тёмные. Интересно. И красиво. Она тебе нравится, да?
– Мы сейчас не о моей личной жизни говорим.
– А я бы поговорил и о ней. Почему нет?
– Потому что она личная, – ухмыляюсь.
– Ладно, – машет на меня рукой, как добродушный старик.
Этим образом легко обмануться. Его просто опасно недооценивать.
– Попробуй покопаться в наследственности, Руслан, – подсказывает Рокотов. – Возможно, есть какая-то незначительная мутация, которая и делает её особенной. Вряд ли таких случаев много. Что-то, да отследишь.