С неба – в бой. Десантники Великой Отечественной - стр. 4
– Это все добрые намерения… Иди, а я уж тут сам решу, что и как.
Навалившись на перила, спустился на первый этаж. Здесь увидел стриженного под бокс рыжеватого паренька с загипсованной ногой.
– Кто ты, приятель? – спросил я.
– Летчик-истребитель младший лейтенант Иван Дукин.
Он сообщил, что его самолет был подбит в воздушном бою, при посадке скапотировал.
– И вот итог, – Дукин показал на сломанную ногу.
Приглядевшись ко мне, он радостно заявил:
– А я вас знаю, товарищ капитан. Вы начальник парашютно-десантной службы. У нас в Орше подготовку проверяли…
В оршанском авиагородке я действительно бывал не раз. Оказывается, запомнили…
– Что будем делать? – спросил Дукин.
Я рассказал ему о раненом майоре. Младший лейтенант без колебаний заявил:
– Пока не устроим куда-нибудь, не уйдем…
Кое-как доковыляли до ворот госпиталя, остановились: куда идти дальше – в сторону оперного театра или же к главной улице?
Кругом полыхало пламя, многие здания были разрушены. Я неплохо знал город, но теперь ориентировался в нем с большим трудом.
Мы побрели туда, где, по моему расчету, должен был находиться штаб ВВС. Не столько шли, сколько останавливались, чтобы прислушаться, не идет ли кто из тех, кому можно поручить сходить за майором. Не сделали мы и сотни шагов, как нас догнали два бойца пожарной охраны. Они были в брезентовых робах и металлических касках.
Я остановил их и сказал, что в палате № 15 лежит раненый летчик и что его надо вынести на носилках сюда, на дорогу. Пожарные побежали в госпиталь. Не прошло и десяти минут, как они вернулись. Один из них держал в руках пистолет ТТ и знакомый мне летный планшет.
– Застрелился ваш товарищ. Вот его оружие и сумка…
Мы с Дукиным некоторое время постояли молча, потом, расстроенные, заковыляли дальше. В конце концов добрались до шоссе. На обочине дороги решили немного передохнуть. Вдруг невдалеке послышалась пулеметная стрельба. Еще миг – и мы увидели спускающиеся с пригорка грузовые автомобили. На кабине головного грузовика был установлен пулемет.
– Кто это – свои или немцы? – спросил лейтенант.
Я пожал плечами. Нам оставалось одно: отползти в придорожный кустарник и ждать.
Я зарядил пистолет, твердо решив в случае чего отстреливаться до последнего патрона.
Когда до нас оставалось менее ста метров, головная машина резко затормозила и остановилась: по-видимому, нас заметили. Из кузова выскочили четверо. Они побежали в нашу сторону, крича:
– Вставай, а то стрелять будем!
Слыша русскую речь, я почему-то сразу уверился, что это наши, и, опираясь на колено здоровой ноги, стал приподниматься. Не успел я выпрямиться, как два винтовочных ствола уперлись мне в грудь. Бойцы требовали, чтобы я бросил пистолет, а я не хотел этого делать.