С неба не только звезды - стр. 10
– Да напишу, что он про нашего Сталина говорил.
– Да он ничего не говорил, мы даже никогда этого не касались и по литературе еще не проходили.
– Может и не говорил, а то, что они, эти самые космополиты, все нашего вождя не любят, это факт. А уж там, на Лубянке, с ним разберутся быстро, – победно заканчивала Антонина.
Я пытался было вмешаться в эту гнусную перебранку, но стоял, не двигаясь. Что я скажу?
– Ладно, – вероятно уже устала Тоня, – поклянись мне памятью матери, моей сестры, что никогда ноги ево здесь не будет. Да и других ихней породы привечать не будешь. Тогда, так и быть, писать на него не буду. А как увижу в Подколокольном, сразу в конверт.
– Тетя Тоня, я клянусь памятью мамы, что видеться с Мариком больше не буду. Но ведь он ходит в гости к Женьке, что на галдарейке живет. И что мне делать?
– Пусть и сидит у этой лахудры Женьки, а на улицу и носа не кажет. Ладно, иди, ставь чайник, я еще не обедавши.
Я тихонько прикрыл дверь. И ушел. Звонил несколько раз. Но Ляля всегда отвечала: извини, разговаривать не могу.
Мы все в нашей компании ребят и девочек уже учились в институтах. Года через два у Покровских ворот я Лялю встретил. Она очень похорошела.
– Пойдем, погуляем, – сходу предложил я.
– Нет, не могу. Я выхожу замуж и скоро уеду, вероятно, далеко. Не обижайся. Я ничего не забыла. – И быстро ушла.
У остановки ее ждал молодой военный. Верно, лейтенант.
Прошло много лет. Просто – очень много. Как говорится, люди так долго не живут. Но вот случилось. Живут.
Я приехал в Москву летом. Гулял. Ходил в музеи, театры. Даже в цирк забрел. Зашел в свой старый двор. Все исчезли. Никого. Поехал на Покровку. Походил, походил вокруг Чистых прудов да и махнул вдоль Яузского бульвара в Подколокольный переулок.
Дом офицеров стоял незыблемо. Интересно, где Ляля? Ворота дома, где жила на галдарейке Женька, закрыты. Надпись на воротах говорит, что теперь это какой-то офисный центр.
И в квартире Витьки Баева никого. Домик надстроен и весь занят бизнес центром.
Что-то мне стало совсем грустно и я побрел через Хитровский переулок, мимо церкви Трех Святителей домой.
Достал старую записную книжку, стал звонить.
Ни один телефон не отвечал. Ни моих ребят, с которыми мы так успешно кадрили девочек с Хитровки, ни этих девочек.
И вдруг один телефон ответил. Я осторожно как-то попросил к телефону Ирину. Осторожно – потому что прошло столько лет. Всякое может случиться.
Женщина, которая ответила, помедлила несколько секунд и вдруг засмеялась:
– Батюшки, вот уж не ожидала услышать Марка. Откуда ты?