С МИРУ ПО НИТКЕ. Сборник рассказов - стр. 25
– Гусь свинье не товарищ! – отвечал тот.
– Да я, дед, такой гусь, что любая свинья сочтёт за честь взять меня в свои товарищи, – отпарировал художник. – Всё весёлыми байками развлекаем народ?
Обоюдная неприязнь сквозила в их словесной дуэли.
– Говори-говори, гусь лапчатый, – огрызнулся Прилюбодеев. – Тоже мне, Михель Анджелес нашёлся! Много вас тут таких бродют. Развели мне тут, понимаешь ли, фигли-мигли всякие…
– Небольшое уточнение: Микеланджело Буонарроти, – поправил Натюрмортов.
– А мне всё едино, жизнь моя в раскорячку! Погоди-погоди, я те ужо устрою! – не унимался дед.
– В таком случае, дедушка, отправляю тебя к компрачикосам и собору парижской богоматери для выяснения вопроса о значимости фертикулярности пендикуляции при сублимации через инвергенцию.
– Ишь ты, какими словесными кренделями с вензелями раскидывается, – покачал головой Илларион Авдеич. – А что ты скажешь, дружок, на то, что перпендикулярность твоей политики заключается в параллельности твоих мыслей, заключённых в сферическую оболочку философских рассуждений?
– Ну дед, я фонарею на фоне фанеры! – удивлённо воскликнул художник. – Не ожидал от тебя таких академических познаний. Круто!
– То-то и оно. – Старик от удовольствия причмокнул губами и продолжал: «Надобно, чтобы вся жизнь наша, проходя сквозь призму бытия, преломлялась и раскладывалась на цветовую гамму жизненных ситуаций».
Говоря всё это, Илларион Авдеич снисходительно покуривал чужую сигарету, только что одолженную у Натюрмортова.
– А вас, дедушка, разве ещё в милицию не забрали? – вдруг осведомилась девушка.
У Прилюбодеева от неожиданности отвисла нижняя челюсть.
– Это ещё с какой такой стати? – округлил он глаза.
– Да, правда, Иларион Авдеич! – подтвердил художник Натюрмортов. – Твоя личность, по-моему, фигурирует в уголовной хронике. Там, в городе на милицейских досках с названием «Их разыскивает милиция» размещён фоторобот, и уж больно похожий на тебя.
– Ага! – вторила спутница художника. – Там ещё написано, что находится в розыске сексуальный маньяк и серийный убийца, который убил какого-то тоже дедушку и поглумился над его бабушкой.
Такой словесной атаки Прилюбодеев никак не ожидал.
– Да вы что, друзья мои, белены что ли объелись? – разгубленно вопрошал он, оправляясь от неожиданности.
– Вот уже и «друзья мои», – заметил Натюрмортов. – Страсти потихоньку улегаются. Хотя с чего бы им быть? Наша информация никого ни к чему не обязывает. Может быть это и не вас разыскивают. Кто знает? Но, на всякий случай, дед, всё-таки готовь сухари.
Бабушки почему-то все, как по команде, вдруг куда-то заторопились. У каждой из них сразу нашлись какие-то срочные, неотложные дела.