С. Михалков. Самый главный великан - стр. 27
Но, как известно, у жизни есть и материальная сторона. И здесь опорой семьи, гарантом нашего спокойствия и благополучия оставался я. Она понимала это и ценила. «Только за большой доброй Сережиной спиной я писала то, что хотела, а не то, что было нужно. Я низко кланяюсь за это моему Сереже», – написала она впоследствии, спустя пол века, когда мы отпраздновали золотую свадьбу.
Человек очень гордый, самостоятельный, Наташа не сносила унижений и всегда умела отстоять свое достоинство. В этой связи вспоминается случай, происшедший с ней в Париже в середине 1960-х годов. Готовясь делать переводы песен известной французской певицы Жюльетт Греко, Наталья Петровна пришла на ее концерт в зал Шайо, однако все билеты оказались проданы. Пришлось обратиться непосредственно к певице, которая тут же послала свою секретаршу к администратору за билетом для «русской мадам». Секретарша вернулась с билетом, но сказала, что, к сожалению, место удалось достать только стоячее. Наталья Петровна с достоинством и скрытой иронией ответила: «Стоя я слушаю только Гимн Советского Союза». Тогда секретарша, ничуть не смутившись, предложила сесть на ступеньки. «А на ступеньках я слушала только Эдит Пиаф», – немедленно парировала Наталья Петровна. После этого Жюльетт Греко сама бросилась к администратору и вернулась с билетом в первый ряд. Вот такой была моя Наташа.
Человек глубоко интеллигентный, с детства приученный к интеллектуальному труду, она аккуратно вела семейный архив, раскладывала по конвертам газетные вырезки, всевозможную корреспонденцию и, конечно, письма от меня и детей. Кружась в жизненном вихре, я не был приспособлен к усидчивой работе с документами разного рода, и этот пробел всегда возмещала Наташа. С какой благодарностью я впоследствии брал из ее рук бережно сохраненные папки с надписью «Письма Сережи с фронта», «Письма-рецензии», «Письма от Сергея». Здесь же были вырезки из фронтовых газет, боевые листовки с моими стихами. Все это она аккуратно сохранила, и все это станет продолжением истории рода Михалковых.
В ее комнате над старым бюро, за которым она обычно работала, висела на стене моя большая фотография с надписью: «Когда я так на тебя смотрю, значит, я тебя люблю…»
Да, я отвечал ей полной взаимностью во всем.
Долгие годы Наталья Петровна старательно вела дневник, и впоследствии на его основе вышла книга, получившая широкое признание в среде творческой интеллигенции. Но мне хочется привести лишь несколько страничек из ее дневника – о том, как моя жена, знавшая меня лучше всех на свете, полвека со мной прожившая, меня оценивала.