С любовью, Луна! - стр. 41
И так мне классно сейчас. Кайфово, как любит говорить моя Ксюха.
Хотя в данной ситуации меня лучше называть мадам Биткина. Вот! Точно! Какое прозвище шикарное, а ведь я их не любила никогда.
Ну да ладно, с этим можно жить.
Напротив меня сидит перепуганная Дюймовочка Юля со стаканом в руках, в который предусмотрительный фельдшер накапал успокоительного.
За её спиной сидят двое парней и девушка, такая же бледненькая, но уже без успокоительного.
А я… счастлива. Вот так мне хорошо сейчас, что словами не передать.
Последний раз, я такое чудила, когда мой, на тот момент ещё будущий муж, хотел решить конфликт с пьяной компанией идиотов миром.
Тогда, конечно, у меня была не бита, а всего-навсего брус, сорок на сорок. Но…
– Надо бы узнать, кто мне биту прислал. – проговорила спокойно Юле, – Отправить в ответ этому Джину благодарность, за такой шикарный подарок.
И для убедительности слов погладила «инструмент правосудия», который лежал на моих ногах.
– Ик. – громко выдала моя помощница, а я постаралась ей ободряюще улыбнуться.
Ох, как… феерично? Да, точно! Это слово подходит лучше всего.
Феерично я вошла, полчаса назад, в этот кабинет с битой на плече.
– Ну привет, мальчики! – проговорила громко и с улыбкой, – А поведайте-ка и мне, сколько и как часто, каждый из вас трахает меня физически и морально? А то что-то старая я стала, не слышу ничего-о-о… – и со всего маху, как снесла всё со стола Дмитрия свет Михайловича, что их шок быстро сменился паникой.
– Вика! – заорал Серёжа. Даже, можно сказать, завизжала, отчего я хохотнула, – Что ты творишь?
А после решил под шумок выскочить из кабинета, но немного не рассчитал.
Кто-то слышал когда-то, как визжит поросёнок? Слышали? – Отлично! Вот Серёжа – визжал. И я бы могла сказать, что не хотела, но ведь это будет неправда! Я хотела! Я так хотела сломать ему тыкательный пальчик, что даже немного не рассчитала и сломала три пальчиками, как уведомил меня всё тот же фельдшер.
А нечего, как говорится, хвататься за ручку двери, когда у «злой женщины», в руках находиться «инструмент правосудия».
И пока Серёженька опускался на пол, дёргая перед собой рукой, на которой пальчики стремительно начинали синеть, я развернулась к трём оставшимся членам, данного нашего общества.
Все трое стояли с обратной стороны рабочего стола и пытались вытеснить друг друга. И только Дмитрий Михайлович усердно жал какую-то кнопку, а другой рукой держал рацию и шипел в неё:
– Быстро в мой кабинет. Быстро!
Я же выдала свою самую обворожительно-кровожадную улыбку и добавила:
– Не просто быстро, добавьте Дмитрий Михайлович, а пулей пусть летят. А то пропустят такое представление. У-у-ух-х-х!