С любовью. Ди Каприо - стр. 32
Отдышавшись после встречи со змеёй, он уже было решил закругляться с прогулкой, но тут раздался пронзительный визг, и из зарослей возле соседней хижины прямо под ноги Никите вылетело нечто.
Нечто было волосатым, стремительным и дико громким. Больше всего оно напоминало небольшую живую торпеду, для чего-то оснащённую ещё и генератором звуковых импульсов. «Наверное, такой штукой хорошо разгонять несанкционированные митинги и демонстрации», – подумал Никита, едва увернувшись от волосатой торпеды.
А вот от пожилой тайки, выскочившей из хижины, увернуться не получилось. Маленькая подвижная старуха налетела на Никитку, словно боец муайтай, и сбила его с ног, при этом ухитрившись не упасть.
– Твою мать! – с чувством выругался Никита, глядя на старуху снизу вверх.
– Куантяй! – прочирикала старушка, сложила перед собой руки и поклонилась. – Сават дии… Сабаай диии май?
«Чёрт, – подумал Никита. – Она решила, что меня зовут Твою мать».
Он поднялся на ноги, поклонился в ответ и, тыча пальцем в грудь, по слогам произнёс:
– Ни-ки-та.
Но старуха не слушала его и смотрела куда-то за спину Никите. Обернувшись, он увидел в паре шагов от себя небольшого поросёнка, покрытого густой чёрной шерстью. Перестав быть живой торпедой, он выглядел вполне симпатично, и было странно, как такое небольшое существо могло так быстро передвигаться и издавать такие громкие звуки.
Мелкими аккуратными шажками обойдя Никиту, словно он был столбом или деревом, старушка двинулась к поросёнку, тоненько подманивая его странными словами:
– Ми-ми-ми…
Поросёнок покосился на старуху лиловым глазом и медленно попятился. Никита с интересом наблюдал за этой своеобразной поросячьей корридой.
– Ми-ми-ми… – напевала старуха.
– У-и-и-и! – взвизгнул поросёнок и обежал Никиту по кругу, спрятавшись за ним, опять же словно Никита был не живым существом, а столбом или деревом.
Старуха остановилась, выпрямилась, насколько смогла, и с ледяным презрением произнесла тоненьким голосом длинную и, видимо, ругательную тираду, закончив её фразой:
– Твою мать!
Никита едва не подпрыгнул от возмущения, но старуха уже шла к своей хижине, напоследок плюнув в сторону поросёнка.
Наступила тишина. Поросёнок сидел в траве и смотрел на Никитку влюблёнными глазами. Солнце зашло за верхушки деревьев. Сразу стало сумрачно и неуютно.
– Иди домой! – сказал Никита поросёнку, повернулся и пошёл в бар к Виру.
Через некоторое время он услышал за спиной какие-то звуки, обернулся и обнаружил, что поросёнок следует за ним.
– Иди! Домой! – закричал он на живую торпеду и для убедительности замахал руками.