С легким наваром - стр. 40
– Никусенька, кажется, ребенок идет. О господи, помоги мне, а-а-а!
Виктор глупо улыбнулся и начал осторожно сползать на пол по дверному косяку. Вероника злая, как фурия, подлетела к нему и со всего маха влепила пощечину.
– А ну поднимайся, сильный пол. Ты что это удумал, я что, одна должна отдуваться? Вставай, твою мать.
– А-а-а, Ника, ребенок идет, скорее посмотри, как бы с ним чего не случилось! – рыдая, кричала роженица.
Вероника подлетела к подруге и увидела, что уже появилась головка, она была волосатенькая и, как показалось Нике, очень большая.
– Ой, мамочки, что делать-то нужно? Света, ты же медик, подскажи, что делать?
– Помоги ему, – прошептала Светлана, и ее лицо опять напряглось до синевы.
Вероника аккуратно взялась за головку и тихонько потянула на себя. Ребенок, совершенно не сопротивляясь, выскочил в руки новоявленной акушерке. Он был весь в крови и какой-то слизи. Ника ошарашенно уставилась на этот еле шевелящийся комочек и закричала во всю мощь своих голосовых связок:
– Витька, ножницы быстрее и теплую воду.
Она аккуратно перевернула ребенка и положила его животиком на свою ладонь. Послышалось какое-то кряхтение и вслед за этим грубоватый крик.
– Давай, давай, миленький, поори, вот так, хорошо. Голосочек у тебя хороший, весь в отца. Витя, где ты, черти бы тебя разорвали?
– Уже бегу, уже несу.
Вероника не пустила его в комнату, она бережно положила малыша у ног матери, рысью подлетела к двери, схватила таз с водой и ножницы прямо у порога и так же бегом вернулась к роженице. Быстро протерев ножницы водкой, спирта в доме не нашлось, она, мысленно помолившись, уже хотела отрезать пуповину. Потом вспомнила – то ли где-то читала, то ли видела в каком-то кино, – что ее нужно сначала завязать шелковой ниткой, а уж тогда отрезать.
– Витя, нитки шелковые нужны, – вновь закричала Вероника, не сводя испуганных глаз с ребенка.
Новоиспеченный папаша на удивление быстро отреагировал, и уже через минуту в дверном проеме показалась рука с катушкой. Вероника как можно аккуратнее завязала пуповину и начала ее отрезать, дрожа при этом, как в лихорадке. Когда с горем пополам с этой процедурой было покончено, Ника начала тихонечко мыть младенца.
– Ника, – услышала она голос подруги, – нужно спринцовкой носик и ротик обработать, слизь убрать.
– Ой, мамочки, я, наверное, не сумею, – прошептала Вероника.
В это время раздался звонок в дверь, и Ника услышала грохот опрокинутого стула. Она поняла, что это Виктор понесся открывать дверь, сшибая все на своем пути. Через минуту в комнату вошли врачи. Ника, увидев людей в белых халатах, опустилась прямо на пол и безудержно разрыдалась, прижимая к груди голенького малыша и судорожно кутая его в пеленку.