С именем ветра - стр. 1

Свинцовое небо нависало над головой, будто хотело раздавить маленькие, словно игрушечные, домишки. Ветер с яростью бросал волны на пляж небольшой бухты. Холод на побережье пробирал до костей, больше всего хотелось сидеть возле камина, завернувшись в одеяло, с бутылкой чего-то горячительного.

Но именно сегодня выяснилось, что в холодильнике остался только высохший кусочек сыра и полугнилое яблоко. Пришлось найти в куче одежды приличные джинсы, свитер, и высунуть нос из дома. Бриться было незачем. Эта глушь не заслуживает таких усилий.

Порыв ветра заставил калитку хлопнуть, и пакет с продуктами чуть не выпал из рук.

Корнуолл? Почему Корнуолл? Кто вообще ездит в Корнуолл в октябре?

Шейн задавался этим вопросом уже неделю. С того момента, как вручил оплату владельцу коттеджа, а взамен получил ключ. Господи, ну почему на той вечеринке никто не упомянул Италию? Или Грецию? Как бы между прочим: «Эй, ребят, недавно вернулся с Родоса. Какие виды! Какой климат! Целыми днями строчил главу за главой, книгу закончил за неделю, вот это вдохновение!». Да нет же, Джесси Фицуильям хлопнул Шейна по спине и заявил:

– Ты бывал в Корнуолле? Мы с Тарой вчера вернулись, снимали там дом. Потрясающее место!

– Рад за вас, – только и ответил Шейн.

Однако позже в тот же вечер под действием виски нашел в интернете этот коттедж. Связался с владельцем и зарезервировал дом на месяц. Странно, что здешние люди вообще в курсе, что такое Гугл. Здесь ведь и мобильная сеть-то не очень. Чтобы отправить сообщение, нужно вытянуть руку вверх и подпрыгнуть, а про звонки и говорить нечего. Позвонить и внятно поговорить можно только с ближайшего утёса, на который идти минут пять.

Но именно этого Шейн и добивался, разве нет? Сроки поджимают, нужно отрешиться от цивилизации и спокойно поработать. Однако работа не шла. Слова не складывались в предложения, сюжет казался плоским, герои – картонными. После первых двух дней безуспешных попыток что-то написать, Шейн завалился на диван с вином и ноутбуком, набитым фильмами. Больше делать было нечего. Попытки прогуляться по пляжу закончились тем, что Шейн, задумавшись, подошел слишком близко к воде, и его окатило ледяной волной. На утесе ветер просто сшибал с ног. В деревушке люди не переставая косились на чужака. Что с ними не так? Жителям периферии положено любить туристов, а не пытаться обсчитать их на кассе магазина.

Шейн шел по дорожке к дому, когда его боковое зрение уловило что-то яркое. Свет. В доме по соседству горел свет. Не то чтобы это так уж важно. Но когда Шейн получал ключи, хозяин невзначай сказал, что соседний дом так же принадлежит ему, и что сейчас он пустует. Мол, никто не хочет жить на берегу океана в октябре. Тем более, что ближайшее общество находится на некотором отдалении от двух коттеджей, стоящих практически на самом пляже.

Это был намек, что Шейн идиот. Тогда он этого не понял, но после недели созерцания мрачных туч и волн, слова хозяина всё чаще приходили в голову.

А сейчас напротив соседнего коттеджа стоял внедорожник, в окнах первого этажа горел свет. Хотелось бросить на землю пакеты и захлопать в ладоши. Но, конечно, тридцатилетние бородатые мужчины так не поступают. Они просто поднимают бровь и кривят губы в усмешке.

Так Шейн и сделал, после чего выудил из кармана ключ и зашел в дом, в благословенное тепло.

Итак, сосед. Человек. Такой же чужак в этом месте, как и Шейн. Вполне возможно, больше не придётся пить в одиночестве. Эта мысль принесла чуть заметный огонёк радости. Почему-то такое необходимое ранее одиночество не принесло ничего хорошего. Шейн нормально к нему относился, но лишать себя хоть какого-то общения с людьми было глупостью: книга не стала писаться быстрее, зато крыша начинала съезжать однозначно.

Шейн бросил пакеты на кухонный стол, и пошел назад, на улицу. Надо пойти представиться, завести беседу, пригласить на кофе. Хлопнув дверью, он приблизился к своей машине и замер.

На пляже стоял человек. Расстояние между ними не позволяло как следует рассмотреть соседа, но это явно был подросток или ребенок. Невысокий рост (чуть больше пяти футов), за мешковатыми джинсами и толстовкой угадывалась худая фигура, волосы прятала бесформенная шапка. Подросток стоял неподвижно, засунув руки в карманы, лицо обращено к воде.