С драконами не разводятся, или Факультет злодеев - стр. 31
Поджимаю губы, глядя на нее с обидой.
Она прикладывает ладонь к груди и молит:
– Ну прости меня, прошу! Мы теперь можем все исправить. Разорвем ваш союз, докажем жестокое обращение в браке…
– Я беременна! – срывается с губ поперед мыслей, и я сама пугаюсь тому, как горько это прозвучало.
Нас окутывает тишина.
Бабушка в шоке глядит на мой живот, поднимает взгляд к лицу и снова вниз.
– Что?..
– Я беременна… – тихо повторяю, роняя руки. Отхожу к дивану и сажусь, запуская пальцы в волосы. – Поняла это вчера. Но Рэйзор не знает.
Бабушка садится рядом, кладет руку мне на коленку и успокаивающе глядит.
– Милая моя девочка, быть может, это к лучшему?
Выпрямляюсь и возмущенно на нее смотрю. Она тут же добавляет:
– У тебя под сердцем зародилась жизнь дракона. Именно его магия сломила темные чары. Поэтому вторая метка снова начала проявляться. Вот только…
Она отводит глаза и сжимает пальцы на моей коленке.
– Вот только – что? – тороплю ее.
– Ребенок также связал тебя с мужем, как канатом. Даже если тот, другой, истинный снова увидит браслет на своем запястье, его дракон тебя не почувствует. Ведь ты для него – чужая.
Глава 8
Признание бабушки дается нелегко. Я теперь ощущаю себя самой одинокой на свете. Ведь единственный близкий предал меня.
Когда мне было девять, родители погибли от взрыва экспериментальных зелий, над которыми вели работу. Бабушка с дедом взяли надо мной опеку и стали вторыми мамой и папой.
До шестнадцати я десять месяцев в году проводила в институте благородных магесс, где меня учили управляться со своей силой и оставаться леди в любых ситуациях. Последнее давалось не очень-то легко из-за моего взрывного характера. В переходном возрасте я была особенно невыносима.
После выпуска я осталась еще на два года при институте, курируя девочек с первых курсов. Потом мне предложили должность воспитателя у них же. Но в тот год тяжело заболел дед, и я, конечно же, все бросила, отправившись в родовое поместье Амберов, дабы ухаживать за родным человеком.
Бабуля проводила большую часть времени в академии, а нанятых сиделок и целителей дедушка практически выживал. Он всегда был с кучей тараканов в голове, а к старости стал совсем невыносимым. Но со мной, как ни странно, ладил.
Здоровье вроде бы пошло на поправку, и на какое-то время мы решили, что беда миновала. Но улучшение оказалось временным. Вскоре болезнь вернулась, чтобы унести его жизнь.
А через три месяца на моем плече зажглась метка истинности.
Если б дед остался жив, он ни за что не позволил бы этому браку состояться. По крайней мере, не так быстро.