С чистого листа. Ведьма общей практики - стр. 11

Стоя посреди единственной комнаты, служившей спальней, гостиной и кухней одновременно, я растерянно глядела по сторонам. Что из оставшегося может мне пригодиться? К примеру, вон та пара башмаков. Платье – выцветшее, в заплатах, но вполне пригодное к носке. Другого-то нет. Порывшись в тряпках, обнаружила платок, юбку и застиранную желтую блузу. Сгодится. В сундуке нашлись два комплекта белья: сорочки, нижние юбки и забавные хлопковые шорты, которые, очевидно, играли роль трусов.

— Симпатичное бельишко, — хмыкнул Томас.

Он стоял возле разбитого окна и, сложив руки на груди, наблюдал за моими сборами. Ухмылялся, гад.

— Заткнись, — беззлобно ответила я и запихнула одежду в мешок.

Снова огляделась. Ничего ценного или полезного в пределах видимости не обнаружилось. Если Эгелина что и припрятала, я этого не знала и знать не могла.

— Все собрала? — Томас выглянул в окно.

— Так и стоят там?

Он кивнул.

— Кстати, за что они так на тебя ополчились? — Томас повернулся ко мне.

— Не знаю, — пожала плечами. — Но знаешь… как-то не очень и жалко.

Даже если бы не было угрозы жизни, я бы все равно не осталась среди этих людей.

— Готова идти?

Кивнула.

— Хорошо.

Мы подошли к двери, когда в голове ни с того, ни с сего вспыхнуло «проверить тайник в полу».

— Ты чего? — Томас посмотрел на меня из-за плеча. Его рука уже лежала на дверной ручке.

— Сейчас. Минутку.

Ноги сами понесли в дальний угол комнаты, туда, где стоял сундук. Отодвинув его, подцепила ногтями доску с царапиной от ножа. Внизу, под половицей обнаружилась ниша, а в ней деревянная шкатулка. Открыла. Внутри лежали медные и серебряные монеты.

— Это тем более пригодится, — согласился Томас.

Немного шокированная (но после всего, что случилось, уже не слишком) положила шкатулку в мешок. Что это сейчас было? Воспоминания Эгелины? Ладно, подумаю об этом позже.

Мы вышли из дома. Теперь, когда опасность частично миновала, я, наконец, разглядела жилище колдуньи. Построен на совесть, но явно давно не видел ремонта. Фундамент просел, доски сруба почернели от времени, а на крыше местами отсутствовала черепица. Деревянное крылечко покосилось, некогда выкрашенные белой краской перила облезли. А вот палисадник был ухожен: вдоль низенького плетеного забора радовали глаз пестрые клумбы, под окнами доспевали на солнце помидоры и огурцы.

Я стояла на крыльце, но дальше идти пока не решалась – возле изгороди еще стояли человек десять местных. Злобно смотрели на меня, шушукались, однако, близко не подбирались.

— Тебе есть куда идти? — спросил Томас.