С царем в Тобольске. Воспоминания охранника Николая II - стр. 24
Первые молчаливо провожали глазами своих бывших повелителей. Тоболячки же громко оценивали наружность, костюмы, походки.
– Только наследник похож на императрицу, – говорили одни. Из дочерей ни одна не похожа ни на него, ни на ее; – говорили другие. – Какие роскошные воротники-то у них на кофточках Черно-бурые лисицы. А ожерелье-то у этой дочери, поди, триллионы стоит, – болтали бабы. – А это комиссар идет… Говорят, долго где-то в тюрьме сидел еще при отце Николая II, – раздалось и по моему адресу.
Наконец мы в церкви. Николай и его семья заняли место справа, выстроившись в обычную шеренгу, свита ближе к середине. Все начали креститься, а Александра Федоровна встала на колени. Ее примеру последовали дочери и сам Николай.
Началась служба. Подходит ко мне офицер и сообщает, что некоторые из тоболяков и тоболячек настойчиво просятся в церковь. Выхожу.
– Господин комиссар, почему нас солдаты не пропускают в церковь? – спрашивает почтенная тоболячка.
– Посмотреть бы нам только императора и царицу с детьми…
– Простите, гражданка, они сюда пришли не на смотрины, не ради вашего любопытства, – отвечаю настойчивой тоболячке.
– Мы к обедне пришли, хотим помолиться… – говорит какая-то молодая особа.
– Для вас в свое время будет обедня, – мои слова мало убеждают тобольских граждан, пришлось заявить категоричнее, что в церковь во время пребывания в ней бывшей царской семьи никто из посторонних допущен быть не может и все просьбы совершенно напрасны. Напоминаю стрелкам, караулившим вход в храм, чтобы никого не пропускали. Публика ворчит, недовольна.
– Граждане, неужели вы не понимаете, что не могу же я устраивать для вас зрелище в храме. Не могу водить бывшую царскую семью вам напоказ…
С этими словами возвращаюсь в церковь. После службы вся семья получает по просфоре, которые они всегда почему-то передавали своим служащим. Перед уходом из церкви Николай II стал осматривать живопись на стенах.
– Этот храм не самый старый здесь? – спросил он.
– Старинные церкви находятся в нагорной части города, – отвечаю ему. – Самая старинная, кажется, Ильинская церковь, – наш разговор в церкви на этом должен был прерваться: надо было освободить церковь для прихожан. Обедня для них служилась после нашей.
Через несколько дней бывший царь опять обратился ко мне с просьбой разрешить ему с семьею пойти за город и осмотреть город.
– Весьма охотно бы это сделал, если бы имел разрешение от Временного правительства. Кроме того, есть еще и другие мотивы.
– Вы боитесь, что я убегу? – перебивает меня Николай Александрович.