«С Богом, верой и штыком!» Отечественная война 1812 года в мемуарах, документах и художественных произведениях - стр. 57
Но обратимся к обозрению нашей позиции. Помните, что мы смотрим на нее 23 августа 1812 года.
Видите ли вы правый фланг нашей армии? Как он высоко поднят над долиной! Цепь холмов служит ему основанием. Частый лес, в виде зеленого ковра, накинут на эти холмы и свешивается вниз до самого подножия, где серебрится Москва. Этот лес, перегороженный засеками, таит в себе укрепления. Высок и крут наш правый берег, и везде, до деревушки Горки, повелевает противным, принизистым. Фронт наш прикрыт (если можно это счесть за прикрытие) речкой Колочей. Но мы, по какому-то предчувствию, любопытствуем обозреть скорее левое крыло. Видите ли вы эту массу дерев, которые огромным зеленым султаном колышатся за нашим левым флангом? Это густой лес, торчащий на рассеянных холмах и спускающийся в низину. Под тенью этого леса виднеются, в правильных линиях, еще свежие насыпи: это вырастающие ретраншементы[25]!
В середине нашей боевой линии заметны и важны два пункта: Горки и деревня Семеновское. Между ними тянется отлогая высота с легким скатом к речке Колоче. Видите, как начинают рисоваться бастионы на гребне этой высоты? Это большой люнет (батарея Раевского), оспариваемый с такой славой. Вот и еще окопы! За ручьем, перед деревней Семеновское, уже выросли из земли укрепления, наскоро сработанные, – это три реданта (или флеши). Защита их поручена графу Воронцову с его сводными гренадерами и 27-й дивизией. Знатоки находят недостатки в этих скороспелых окопах; находят, что они открывают тыл свой французским атакам от ручья и слишком подвержены сосредоточенному огню неприятельской артиллерии с окольных высот. Но стойкая русская храбрость все дополнит, исправит! Следуя глазами за протяжением главной линии к левой стороне, вы упираетесь на левом фланге в болото, покрытое частым лесом. Тут расположена деревня Утица. Через нее, от села Ельни, идет на Можайск Старая Смоленская дорога, уже давно оставленная.
После взгляда на позицию, как она была 23 августа, вам понятнее будет рассказ о событиях этого дня. 23 августа французы сделали сильное движение вперед, с места своего расположения от почтовой станции Гриднево. Впереди конницы неприятельской, еще многочисленной, грозной, блестящей, на статном крутом коне рисовался лучший наездник французской армии. По наряду его, живописно-фантастическому, узнавали в нем короля Неаполитанского. Глубокий ров за станцией Гриднево приостановил его на минуту. За этим рвом стоял сильный арьергард русский. Для совершенной противоположности щегольскому наряду Мюрата разъезжал за оврагом, перед рядами русских, на скромной лошадке скромный военачальник. На нем была простая серая шинель, довольно истертая, небрежно подпоясанная шарфом, а из-под форменной шляпы виднелся спальный колпак. Его спокойное лицо и лета, давно преступившие за черту средних, показывали человека холодного. Но под этой мнимой холодностью таилось много жизни и теплоты. Много было храбрости под истертой серой шинелью и ума, ума здравого, дельного, распорядительного, – под запыленным спальным колпаком. Это был генерал Коновницын, истый представитель тех коренных русских, которые с виду кажутся простаками, а на деле являются героями.