«С Богом, верой и штыком!» Отечественная война 1812 года в мемуарах, документах и художественных произведениях - стр. 46

Возобновя потом опять мне желания свои, чтобы я написал брату все, что он мне говорил, он прибавил, чтобы я также написал в письме моем и то, что главнокомандующий наш весьма дурно делает, что при отступлении своем забирает с собой все земские власти и начальствующих в губерниях и уездах, ибо этим делает больше вреда земле, нежели ему; он же от этого ничего не терпит и никакой нужды в них не имеет. И хотя его уверяли, что он в России пропадет с голоду, но он теперь видит, какое это вздорное было опасение; видит, что в России поля так же хорошо обработаны, как в Германии и во всех других местах, и что мудрено было бы ему пропасть с голоду в такой земле, где все поля покрыты хлебом; сверх этого, он имеет еще с собой подвижной хлебный магазин, из 10 тысяч повозок состоящий, который за ним следует и которого будет всегда достаточно для обеспечения продовольствия его армии[18].

Продержав меня у себя около часу и откланиваясь, он советовал мне не огорчаться моим положением, ибо плен мой мне бесчестья делать не может. «Таким образом», был взят, сказал он, «берут только тех, которые бывают впереди, но не тех, которые остаются назади». Потом спросил меня, был ли я во Франции. «Нет», – отвечал я. Вопрос сей он мне сделал таким тоном, что я тотчас подумал, что намерение его было туда меня отправить. И в самом деле, только что я вышел от него, принц Невшательский, выйдя почти вслед за мной, сказал, во-первых, что император приказал мне возвратить шпагу и, во-вторых, что как я изъявил желание мое ехать в Кёнигсберг, то он не только позволяет мне туда ехать, но и в Берлин, и далее, и далее, до самой Франции, прибавя к сему: «Если вы сего захотите».

По возвращении моем к себе в комнату через два часа пришел ко мне г[осподин] Ледюк с объявлением, что он прислан от принца Невшательского с тем, что как императору угодно, чтобы я ехал во Францию, то он полагает, что взятых мной у него 1200 франков будет недостаточно для столь дальнего пути; да и, быв уже гораздо далее от России, я не так скоро могу надеяться получать что-либо оттуда, а потому и предлагает мне взять у него еще 4800 франков и дать такую же расписку, как и в первых полученных мной от него деньгах, что я исполнил с большой признательностью. Написав потом письмо брату и переведя оное на французский язык, я пошел к принцу Невшательскому поблагодарить его за все делаемые мне одолжения и, подав ему письмо к брату моему с переводом, сказал, что хотя император Наполеон и приказывал мне в письме моем написать его неудовольствие насчет главнокомандующего нашей армией, но я считаю себя не вправе делать ему подобные объявления, а потому и в письме моем к брату о сем ничего не упоминаю, в чем и принц совершенно согласился со мной.