Рыжик на обочине - стр. 16

– Спасибо на добром слове, – сухо ответил Майка.

Отхлебнул кофе. Уставился на полосу солнечного света на полу. Та малость света, что просачивалась в окно над раковиной, всегда принимала форму горизонтальной полосы.

– Вопрос в том, зачем тебе понадобилось меня искать, – сказал он.

Бринк размешивал сахар в кружке, но тут остановился и поднял голову.

– Понимаете, – сказал он, – всем очевидно, что я не вписываюсь в семью. Среди них я словно… словно урод какой. Они все такие… А я похож на вас.

– Ты же меня совсем не знаешь, – напомнил Майка.

– Гены тоже что-то значат, – возразил Бринк, пристально глядя ему в глаза.

– Гены?

Бринк молчал.

– Не понимаю, – сказал наконец Майка.

– Думаю, вы все поймете, если подумаете, – сказал Бринк.

– В смысле?

Бринк демонстративно вздохнул.

– Нужно все словами? – спросил он. – Вы и мама… Вы были вместе… Мама забеременела…

– Что?!

Бринк все так же пристально смотрел на него.

– Но мама ведь не говорила, будто я имею к этому какое-то отношение! – сказал Майка.

– Мама вообще ничего не говорила. Никогда. Всякий раз, когда я спрашивал, кто это был, она отвечала: это несущественно.

– Несущественно, – повторил Майка. Он чуть было не засмеялся, но пожалел мальчика. – Ладно, давай уделим этому делу минутку, – предложил он. – Сколько тебе лет?

– Восемнадцать, – ответил мальчик.

– Восемнадцать. Так. А я бросил универ двадцать – двадцать с лишним лет назад. К тому времени мы с твоей мамой давно уже не были парой, несколько месяцев вовсе не виделись. К тому же…

К тому же у них с Лорной никогда не было секса. Лорна носила специальное золотое кольцо, которое выдавали в ее церкви, оно означало, что она «сберегает себя», как она выражалась, и Майка не пытался ее уговаривать. Он, пожалуй, восхищался ее категоричностью – да, можно так сказать. Да, именно категоричность и делала Лорну такой привлекательной! Но едва ли уместно обсуждать это с ее сыном.

С сыном, который слепо таращился на него. Лицо парня словно застыло.

– Но это… – пробормотал он. – Погодите, это же невозможно.

– Почему невозможно? – поинтересовался Майка.

– Мне вы можете сказать правду, – сказал Бринк. – Я же не собираюсь подавать на алименты или еще что. У меня и так есть отец. Он официально усыновил меня, кстати говоря, когда женился на маме. От вас мне ничего не требуется.

– Может, твой отец и есть твой отец, – сказал Майка. – В смысле, биологический.

– Нет. Мама познакомилась с ним, когда мне было уже два года.

– А!

Лицо Бринка изменилось. Он словно бы принял решение рассердиться. Резко отодвинул от себя кружку. Кофе выплеснулся на стол.