Рыжее солнце оборотней - стр. 32
Почти всей кухней участвуем в изготовлении булочек с корицей. Я показываю, как раскатывать тесто, как посыпать корицей и темным сахаром, похожим на наш тростниковый. Когда синабоны готовы, сверху намазываю их взбитой смесью сахара, сливок, масла. У всех в кухне от ароматов текут слюни, а у меня – первой. Даю распоряжение принести булочки к завтраку чуть позже, когда я присоединюсь, а трапезничающие уже начнут есть привычные блюда.
Оставив поварят готовить дальше самим, благо, дело это нехитрое, выкладываю в большое блюдо самые удачные синабоны и иду с Одал в трапезную. Пока мы идем, распространяя вокруг себя аромат корицы и сдобы, настроение мое улучшается. Да, беременна. Да, нелюбима. Но, возможно, с помощью ребенка у меня получится перевесить чашу весов в свою пользу. Не может же Вердан относиться к матери своего ребенка как к чужому человеку? Возможно, еще получится все наладить? Знаю, меня опять понесло в розовые мечты, но ведь это не возбраняется?
В трапезную мы с Одал входим, как и было запланировано, с опозданием. Уже все сидят и едят. Я прохожу к своему месту, забираю блюдо с булочками у Одал и ставлю его на наш с мужем стол, полностью игнорируя противную рожу блондинки по другую руку от царя.
Краем глаза я вижу, как зашевелили носами оборотни, как с интересом уставились на принесенные синабоны.
- Что ты сегодня приготовила, жена? – спрашивает Вердан.
Сажусь и только тогда позволяю себе окунуться взглядом в его осенние глаза, в самой глубине которых мечется что-то черное и живое.
- Булочки с корицей, муж мой – отвечаю непослушными губами в тон ему
- С чем? – переспрашивает Вердан, отпуская мой взгляд из своего плена, удивленно взирая на блюдо.
- Это специя такая. Горячая и немного жгучая. Это вкусно. Хочешь, чтобы я опять первая попробовала? - спрашиваю, с трепетом ожидая и желая утвердительного ответа.
- Хочу – говорит, нетерпеливо впиваясь взглядом в мои губы.
Ох, как у меня оглушительно стучит сердце и дрожат руки, когда я беру мягкий, еще теплый, синабон пальчиками. Подношу к совершенно пересохшему рту и откусываю маленький кусочек. Под янтарным взглядом прожевываю и судорожно глотаю сладкое тесто. Удивительно, что оно не застряло у меня в горле.
- Еще – хрипловато говорит муж, слегка наклонившись ко мне всем телом.
Откусываю еще кусочек, за тестом тянется помазка из сахара, сливок и масла, слизываю ее языком. Жую, опустив глаза вниз. Я просто не в силах сейчас посмотреть на Вердана, и так ощущаю, как он сверлит меня взглядом.
Он одной рукой забирает недоеденный синабон, а другой – приподнимает мой подбородок. Я упрямо не поднимаю глаз, чувствуя, как краска смущения медленно заливает мои щеки. Поэтому то, что через секунду делает Вердан, становится для меня шоком.