Рыжее (не)счастье Темного - стр. 15
Лиса заскулила и спряталась под стол.
– Эй, ты чего? – попыталась я приободрить моего верного мохнатого друга. Но та, ни под каким предлогом, не хотела покидать свое убежище.
Я прижала ладони к холодному стеклу.
– Пресветлый Йон, что это?
Безжизненные, мохнатые мухи падали на землю, застилая ее белоснежным покрывалом. Они кружились в воздухе, взлетали на секунду и снова падали. Одна из них словно заблудшая овца завертелась в воздухе, подхваченная порывом ледяного ветра и замерла по ту сторону окна, оставив после себя лишь мокрый след.
Я отпрянула. Весь привычный для меня с детства мир перевернулся с ног на голову за секунду. Сердце предательски заныло, извещая о том, что грядет что-то страшное…
Дворец превратился в пустынную обитель. Тишина в коридорах, комнатах, залах.
– Урсула, – тихо позвала я, заглядывая в свою комнату.
Пустота и холод. Сквозь распахнутое окно пушистые мушки заполонили комнату, устраиваясь на подоконнике, трюмо и стуле. Я взяла с кровати плед и закуталась в него, чтобы сохранить драгоценные крохи тепла.
Коридоры дворца стали покрываться холодной, голубой коркой. Она разрасталась, ширилась, охватывая все новые и новые территории. Еще немного и мой дом превратится в мертвое, холодное изваяние.
На лестнице, в недвижимой позе замерла та самая смешная девчушка в чепце, что утром заходила ко мне в комнату. Одной рукой она обхватила перила, а второй держала длинную юбку, словно второпях спускалась на первый этаж.
– Хвала Пресветлому Йону, – прошептала я, восхваляя богов. – Хоть одна живая душа.
Если бы я только знала, что жизни в ней уже нет… Девушка смотрела вдаль пустыми льдинками глаз. Ее губы чуть приоткрыты, словно она хотела что-то сказать. Не успела… Кожа стала твердой, мертвецки-бледной. Бедняжка замерзла насмерть.
Ириска переминалась с одной лапы на другую и терпеливо ждала, когда хозяйка наконец-то покинет это место. Но я не торопилась. Здесь еще могли остаться те, кому так необходима моя помощь.
Я поднялась на третий этаж дворца. Ледяные скульптуры, которые время от времени встречались на моем пути, пугали до дрожи в коленях. Добравшись до библиотеки, я разожгла камин. Книги – прекрасное топливо, как бы неправильно это не звучало.
Обогрев ладони, я снова вышла в коридор. Казалось, время замерло, остановилось навсегда. Но нет. За окном уже сгущались сумерки. Дворец утопал во мраке.
На мой зов так никто и не откликнулся. Ни в эту ночь, ни в три последующие. Все те, кого я находила в хитросплетениях коридоров, были навсегда лишены возможности дышать, смеяться, улыбаться. Матушку я отыскала на второй день. Она сидела у окна гостевой комнаты, сжимая в руках медальон в виде большой грациозной черной кошки – подарок отца.