Рыжая и кактус возмездия - стр. 28
Я взглянула в глаза Мастера Масок.
Я потерялась.
– Лицо… Ваше лицо… – выдохнула полушепотом.
– И какое же у меня лицо? – незнакомец посмотрел так, как смотрит сова на неосторожную мышку.
Я жадно вглядывалась в неповторимые черты, которые словно ускользали от памяти, мысленно взывала к дару красноречия, но, как назло, в голову не шло ничего адекватного.
Ну не говорить же: «Ой, знаете, у вас такая серая и типичная внешность. Пройду мимо и сразу забуду!»
– Лицо невероятного актера? – решила в итоге польстить.
Он глянул на меня как ученый, узревший в чашке Петри колонию фей, и протянул руку.
– Идем. Хочу купить тебе напиток.
Вот так и вышло, что Мастер Масок увидел во мне то, чего там отродясь не водилось: наблюдательность и талант «взламывать» людей. Это ли не доказательство того, что иной раз даже самые гениальные умы желают быть облапошенными?
Обычно я платила за себя сама, даже если гуляла с Каем.
А еще у меня не было привычки соглашаться на сомнительные предложения «купить напиток» (кто вообще так говорит?), поступающие от малознакомых парней.
С другой стороны, обычно я не выставляла себя круглой дурой перед полным залом театралов, музыкантами, актерами и лучшим другом, поэтому восприняла фразу как благовидный предлог для немедленного бегства из обители богини трагедии.
С риском сломать каблуки или эпично навернуться, я с такой прытью сбежала по лестнице, что в процессе едва не потеряла своего спутника. Благо тот не воспользовался выпавшей возможностью дать деру и благополучно нагнал меня уже на первом этаже, где раскинула свои владения гардеробная.
Как там говорят? Театр начинается с вешалки?
Ничего подобного!
Театр начинает с недовольной женщины в синем рабочем халате.
Под суровым взглядом Владычицы номерков и вешалок я почувствовала себя здоровенным куском мяса, из которого планировали сделать парочку отбивных для ужина.
Жуть, а не взгляд.
– Воот… – с заискивающей улыбочкой протянула я номерок, морально готовая в случае чего падать на четвереньки и прятаться под стойкой.
Но гардеробщица не стала швырять в меня острыми тяжелыми предметами. Обошлась упреками.
– Ходят, ходят! Чего, спрашивается, билеты покупали, если и половину представления посидеть не могут? Никакого уважения к актерам, искусству и работникам театра. Только присядешь – идут… То ключи в кармане оставили, то помаду, то еще чего! В следующий раз без петельки не приму! – швыряя пальто, предостерегла тетка в синем халате.
Очень хотелось заверить хмурую даму, что с театральными постановками я завязала. И вообще больше ноги моей здесь не будет, но напоролась на еще один сердитый взгляд и растеряла красноречие.