Рыцари. Полная иллюстрированная энциклопедия - стр. 71
Вот как описывался этот момент в мусульманской хронике, сохранившейся в «Книге двух садов»: «Саладин провел ночь в бдении, назначая каждому отряду джалишейков (лучников авангарда) и наполняя стрелами их деревянные и кожаные колчаны: им раздали стрел, которых хватило бы на четыреста выстрелов; на поле битвы стояли 70 верблюдов, к которым они подходили, чтобы взять стрелы, когда их запас подходил к концу и колчаны пустели. С первыми лучами зари вперед вышли воины авангарда, поразив сердца проклятых огнем своих острых дротиков; запели луки, зазвенела тетива, и наступил рассвет. Зной обрушился на закованных в латы людей, но это не умерило их боевого пыла: жар неба лишь разжигал их ярость. Марево миражей, муки жажды, раскаленный воздух и ожесточение сердец сопровождали атаки конницы, которые следовали одна за другой. Эти псы вываливали иссохшие языки и выли под нашими ударами. Они надеялись добраться до воды, но перед ними был ад и его пламя; их изнуряла невыносимая жара».
Тяжеловооруженная рыцарская конница в бою. Миниатюра из Библии Мациевского. Франция, 1240–1250 гг. Показано полное вооружение европейской тяжеловооруженной рыцарской конницы XIII в.
Тактика армии крестоносцев. Существовавшая в Европе XII в. «наука войны» охватывала широкий спектр вопросов по применению войск. Однако к крупномасштабным сражениям европейские противоборствующие стороны прибегали крайне редко из-за непредсказуемости их результата и связанного с этим риска. Таким образом, западноевропейское военное искусство, помимо осад, знало в основном только рейды и мелкие стычки небольших отрядов, и этим, собственно, европейское тактическое мастерство и ограничивалось. Несмотря на доминирующую роль тяжеловооруженной рыцарской конницы, успех в крупных сражениях не всегда зависел только от ее действий. Эти же боевые традиции были привиты европейцами и в латинских государствах Сирии и Палестины, где тем не менее на протяжении XII в. в них были внесены некоторые изменения. Роль пехоты, заключавшаяся в поддержке конницы, осталась неизменной и на новом месте, причем впоследствии на Востоке она деградировала еще более, в то время как в Европе пехота адаптировалась к новой тактике применения длинных копий.
Насколько армии латинских государств подверглись влиянию военных обычаев соседей, остается неизвестным. На Востоке даже такой беспокойный элемент, как рыцари, превратился в «воинов по необходимости», что, возможно, и могло отбить у них желание учиться профессионализму у византийских солдат, тогда как культурный барьер препятствовал латинянам усваивать тактические приемы своих мусульманских противников. Многие латинские рыцари получали опыт сражений в составе – а также против – мусульманских армий, ведь не секрет, что обычной практикой для латинских воинов являлась служба в качестве наемников у сельджукских султанов Анатолии. Последующие события доказывают, что латиняне все-таки выработали достаточно эффективную тактику против мусульман. Она, однако, была преимущественно оборонительной и разрабатывалась лишь для того, чтобы обеспечить выживание латинских государств, а не для полного уничтожения их врагов. Как и в Европе, крупных сражений избегали, зная, что в случае разгрома войск королевства христианские города и замки некому будет защищать по той простой причине, что большой сбор войск означал снижение численности гарнизонов до минимума. Другой неразрешимой проблемой для армии Иерусалимского королевства являлось недостаточное обеспечение ее запасными лошадьми. Использовать же лошадей противника не получалось, поскольку западная рыцарская традиция возбраняла ранить и убивать лошадь врага, в то время как мусульмане, наоборот, стремились наносить ущерб лошадям крестоносцев, особенно при обстреле их порядков с дальней дистанции.