Рыцарь зимы - стр. 37
– Что ж, я – обычный рыцарь, Эндрю, мирянин. Мне не пристало носить белый плащ с алым крестом, поскольку я не принадлежу к этой секте яростных воинов-монахов, с которыми ты, похоже, так хорошо знаком. Их клятвы непорочности, бедности и покорности выходят за рамки моих собственных возможностей. Я искренне наслаждался браком с моей возлюбленной женой, мне нравится быть богатым, подчиняюсь я лишь одному королю Генриху, а не Великому магистру. Это верно, что тамплиеры, как и госпитальеры, сражаются неистово и безумно и не испытывают страха перед смертью, но, по моему разумению, здоровая любовь к жизни еще никому не повредила. Я не уверен также и в том, что мы не смогли бы обойтись без фанатиков вроде тамплиеров, оставляющих на своем пути в далеких странах кровавый след.
Эндрю почувствовал, как в его душе поднимается волна жаркого негодования.
– Но ведь тамплиеры – защитники беспомощных паломников, сэр, направляющихся в Святую землю. Они спасают многих путников от нападения диких животных, разбойников и язычников.
– Они начали свой путь как защитники слабых, но, похоже, затем расширили устав ордена, чтобы включить в свои обязанности убийство турок-сельджуков и сарацин, с которыми они зачастую сталкиваются в пути. Я так понимаю, ты одобряешь деятельность рыцарей-тамплиеров, в противном случае не рассердился бы на меня за критику в их адрес.
Эндрю осознал, что он вновь переступил черту.
– Сэр, я не осмелился бы проявить подобную непочтительность. Просто… я ведь вырос в деревне и был с детства приучен уважать рыцарский орден тамплиеров. Мой родной отец – их преданный слуга…
В этот миг от двери донесся шум. Роберт де Соннак поднял голову. Эндрю обернулся и увидел тонкий силуэт, стоящий на пороге со свечой, свет которой падал на прелестное лицо. Даже сейчас, со спутанными волосами и в толстом некрасивом шерстяном халате, скрывавшем тело, девушка была так хороша, что Эндрю невольно засмотрелся на нее. Он видел ее однажды, но тогда кожу незнакомки стягивал холод, лицо было бледным и безжизненным, с губ текла речная вода. Теперь же перед ним предстала юная прекрасная девица, чьи спутанные золотистые локоны ниспадали на плечи и грудь.
Она была босая, что сразу же привлекло внимание ее отца. Он нахмурился:
– Возвращайся в постель, Анжелика. Ты еще не вполне оправилась и вместе с тем бродишь по дому, не опасаясь злых дуновений ночи. Даже не прикрыв ноги! Мне стыдно за тебя, дитя!
– Я лишь хотела взглянуть на джентльмена, спасшего мне жизнь, – произнесла девушка, шагнув вперед, – и сердечно поблагодарить его от всей моей души.