Рыцарь, Совершивший Проступок - стр. 35
Ланселот направил коня между ними и сказал:
– Достойно ли так нападать на женщину? Мне все равно, кто из вас виноват, но женщин убивать не дозволено.
– С каких это пор?
– С тех пор, как в Англии правит Король Артур.
– Она мне жена, – сказал рыцарь. – А тебе до нее нет никакого дела. И она изменница, что бы она ни болтала.
– О нет, я совсем не такая, – сказала дама. – А ты бандит. Да еще и пьяный.
– А почему я пью, а? И коли на то пошло, пьяница ничем не хуже прелюбодейки.
– Угомонитесь, – сказал Ланселот, – вы, оба. Вот еще не было печали! Я поскачу между вами, пока вы не поостынете. Насколько я понимаю, сэр, вы не станете сражаться со мной ради того, чтобы убивать эту даму?
– Да уж, конечно, не стану, – сказал рыцарь. – Я понял, что вы Ланселот, едва увидев серебро на щите и червленую перевязь; я не дурак, чтобы драться с вами, особенно из-за такой сучки, как эта. Какого дьявола вы лезете не в свое дело?
– Я вас оставлю, – сказал Ланселот, – как только вы дадите мне рыцарское слово никогда не убивать женщин.
– Ну так я вам его не дам.
– Не дашь, – подтвердила дама. – А и дашь, так не сдержишь.
– Там вон какие-то болотные солдаты подбираются к нам сзади, – сказал рыцарь. – Оглянитесь. Вооружены до зубов.
Ланселот придержал коня и оглянулся. В тот же миг рыцарь, наклонясь, отсек даме голову. Когда Ланселот, не углядевший никаких болотных солдат, вновь перевел на них взгляд, он увидел, что дама скачет с ним рядом уже без головы. Красная струя толчками била из шеи, а дама медленно клонилась влево и наконец упала на дорогу. Весь конь Ланселота был залит кровью.
У Ланселота побелели крылья носа.
– Я убью тебя за это, – сказал он.
Рыцарь мгновенно спрыгнул с коня и улегся на землю.
– Не убивай! – крикнул он. – Пощади! Она повинна в прелюбодействе.
Ланселот тоже спешился и вытащил меч.
– Встань, – сказал он. – Встань и сражайся, ты, ты…
Рыцарь подполз к нему и обхватил его руками за бедра. Подобравшись так близко к мстителю, он не давал ему толком взмахнуть мечом.
– Пощады!
От его малодушия Ланселота мутило.
– Вставай, – повторил он. – Вставай и сражайся. Послушай, я сниму доспехи и буду биться одним лишь мечом.
Но рыцарь ответил ему только криком:
– Пощады! Пощады!
Ланселота затрясло, не от злости на рыцаря, но от жестокости, которую он в себе ощутил. С отвращением глядя на меч, он оттолкнул от себя рыцаря.
– Посмотри, сколько крови, – сказал он.
– Не убивай меня, – сказал рыцарь. – Я сдаюсь. Сдаюсь. Ты не можешь убить человека, просящего о пощаде.
Ланселот вложил меч в ножны и пошел от рыцаря прочь, чувствуя себя так, будто он уходит от собственной души. Он ощущал в своем сердце жестокость и трусость – они-то и делали его отважным и добрым.