Рыцарь Ордена Панголин. Зеркальные облака - стр. 17
— Не бойся, Ромашка, — зевал, держась за голову, Гоша. — Ничего с нами не случится.
— Я бы не был столь уверен, хозяин, — пёс-философ цеплялся когтями за доски пола, но лапы разъезжались в стороны. — Старший хозяин Дик, как вы считаете, нам стоит выйти на улицу, там безопаснее?
— Безусловно, — флегматично зевнул Дик, закрывшись ладонью. — Но там холодно. Мне всё равно, если дом рухнет. Остаюсь. Вы — как хотите.
Лина молча пожала плечами, развернулась и ушла обратно, в свою комнату. Береникс по стеночке пополз на крыльцо. Ромашка пошла за ним. Она села на ступеньки и смотрела на утреннюю долину. Деревья трепетали листьями, точно от легкого ветерка. Береникс отбежал на безопасное расстояние от дома и улегся там, на полянке, делая вид, что просто загорает, хотя солнце ещё не поднялось.
Штурм долины снова продолжался не больше часа. Дина не смогла навести страх на жителей. Другие новости огорчили всех намного сильнее: Шахвальд не приходил в себя, у него началась лихорадка и сильный жар.
Гоша чувствовал раскаяние из-за мыслей, будто бывший помощник королевы может быть провокатором и шпионом. Мальчишка несколько раз спрашивал у друзей из поселка о его здоровье, но ученому не стало лучше и на следующий день. Буйный горячечный бред сменялся глубоким обмороком, когда человек, кажется, переставал дышать.
Видя, как Гоша исступленно раскачивается на тренажере-лиане и прыгает на перекладину турника, а потом с таким же отчаянием рубит стальным мечом колоды, изображающие массивных противников (юные рыцари нарисовали на них углем динозаврьи рожи), Дик подошел и взобрался на высокий тренажер-дерево, на среднюю перекладину.
— Что с тобой? — спросил он сверху, глядя, как Гошка откалывает от бревна щепку за щепкой, с ожесточением уничтожая врага.
Мальчишка выдохнул сквозь зубы, воткнул меч в ближайший чурбак и тоже полез на "дерево". Гошка так разгорячился, словно у него самого нешуточный жар.
— Дик, этот бывший слуга королевы умрет? — с тревогой спросил он, усевшись на горизонтальной ветке.
— Надеюсь, нет. А что? Раньше ты за незнакомых не переживал. Ты его даже не видел.
— Не знаю, — нахмурился Гоша, — может, я волнуюсь больше о нас, чем о нем. Как думаешь, то, что он не приходит в себя столько времени, очень плохо? Это не может быть каким-то проклятьем?
— Чего? — недоверчиво переспросил Дик. — И это говорит мой "крестник"? Думал, вера в привидений твой единственный заскок. Извини, недооценил. Какое проклятье, откуда?
— Я подумал… — Гоша нервно глотнул, собираясь с духом: — Ему стало хуже сразу после разговора с Диной. Физически она ничего не могла ему сделать, но, может, наслала какую-то колдовскую болезнь, а? Она ведь так кого угодно может вызвать… Я не хочу, чтобы она и до нас… до тебя добралась, — прошептал он, отводя глаза.