Рыцарь ее сердца - стр. 33
Его напарник осмотрел Элис с головы до ног и произнес, стараясь придать голосу раскованность:
– Хотелось бы мне узнать тебя получше, крошка. Нет никакого смысла отказывать себе в маленьких радостях, если можно их получить, так ведь?
Наградив солдата гневным взглядом, Элис, насколько позволяли ей силы, покрутила в руках толстую тяжелую палку Пирса, и в следующее мгновение болтливый солдат шлепнулся на землю головой в грязь.
– Ух ты, красотка! – Другой солдат пригнулся на лошади, словно пытаясь наехать на Элис.
Та повернулась к нему, продолжая размахивать дубиной.
– Я Элис Фокс, леди Мэллори, и если ты сделаешь ко мне хотя бы еще один шаг, клянусь, ты станешь покойником раньше, чем мой муж успеет порвать тебя на части!
Солдат мгновенно закрыл рот, и только после этого Элис различила королевскую эмблему, блестевшую на кожаном седле.
– Примите мои извинения, леди Мэллори. Надеюсь, вы не ушиблись?
– Я спрашиваю вас еще раз! – Элис посмотрела на второго солдата, наконец выбравшегося из грязи и делавшего уже не первую безуспешную попытку снова взобраться на коня. – Кто вы такие и что вам нужно от моего мужа?
В этот миг до ее ушей донесся звук множества копыт, трамбующих землю. Целая волна вооруженных солдат – Элис казалось, что их число могло затмить собой целое озеро, нет, что там озеро – море, – скатилась с холма и хлынула прямиком к Гиллвику.
Глава 7
Сибилла сидела, погрузившись по грудь, в большой медной ванне, и пар, поднимающийся от горячей воды, клубился вокруг нее, словно туман вдоль болота. Если горничные и были удивлены, что хозяйка приказала наполнить ванну сразу же после выхода из своих покоев, то не подали виду. У Сибиллы не было никакого желания отдавать какие-либо приказания насчет обеда, особенно после того, как Джулиан Гриффин намекнул ей о своем благородном происхождении. Ей требовалось время, чтобы узнать, что же еще разнюхал про нее Гриффин. Необходимо было вспомнить все и уже после этого составить план действий.
Она взглянула на кровать – кровать, на которой не так давно спала Амиция, – и ей показалось, что покрывало мерцало во мраке теней, а полог колыхался под дуновением невидимого бриза, наполненного тихим шепотом. «Я должна рассказать тебе страшные вещи, доченька, постыдные вещи. Наполненные ужасом и гнусностями».
Сибилла прикрыла глаза – медленно и осторожно, вспоминая.
– Вы еще больны, маман, – проговорила Сибилла, подходя к краю кровати и поправляя покрывало, выбившееся из-под рук старой женщины. Ей казалось, что жизнь ничтожна, бесполезна и убога со дня смерти отца. У леди Фокс не было намерений доставлять матери лишние волнения. – Давайте мы не будем говорить о плохом, пока вы снова не почувствуете себя лучше.