Рыцарь - стр. 19
– Одиннадцать.
Следующие двадцать минут их торговли я опускаю, поскольку от серебра они перешли к меди и долго препирались из-за каждого медяка. Уже договорившись о цене, выяснили, что имели в виду разные виды серебряных марок. Тибо в этом вопросе ориентировался на Германию, а Герард – на какие-то лонгобардские марки.
Наконец торг был закончен. Герард ушел. Тибо получил деньги, спрятал их поглубже и стал оседлывать своего мерина.
– Слушай, – сказал я. – Может, зря мы его продали? Если это такой хороший конь, оставили бы его себе. Продали бы твоего мерина.
– Нет, – замотал головой мой слуга. – Это не годится.
– Почему?
– Не положено таким, как я, разъезжать на таких конях, как Зверюга, – без всяких обиняков разъяснил Тибо.
Таким же тоном он мог бы высказаться в том духе, что, мол, не положено человеку летать.
А потом добавил, потрепав Праведника по гриве:
– Да и привык я к этому дурню ленивому…
Когда мы выехали из трактира, солнце только-только начало подниматься над лесом.
Мы ехали целый день. Вонь городских улиц сменилась ароматом садов, затем запахом хвои и лесной влаги…
Копыта коней то чавкали по грязи, то стучали по твердой земле, то зарывались в песок.
Попавшиеся на дороге люди спешили отойти в сторону и провожали нас настороженными взглядами…
Ближе к вечеру Тибо забеспокоился: правильно ли ему указали дорогу?
Мы притормозили хмурого крестьянина и узнали, что до Чертова Бора не так уж далеко.
На развилке я задержался, любуюсь фантастическими облаками. Тибо, скучая, терпеливо ждал. Я чувствовал, что с каждой остающейся за спиной милей открываю для себя новое – то, что я когда-то знал, но забыл… И этот мир – как чудесный дар: ведь все, что я вижу, – я вижу впервые. И высокую зеленую траву, такую же густую и так же покорную ветру, как волосы красавицы покорны гребешку, и скрытый ранними сумерками лес, и нелепую старую березу, чья кора – как древний свиток, раскрытый и разломившийся во многих местах. Я улыбаюсь, и мне уже хочется, чтоб деревня Чертов Бор не появлялась как можно дольше, потому что если вдруг и вправду существует какой-то способ вернуть воспоминания, стертые колдовством или ударом гийомовской палицы, – то не получится ли, что, вернув свою память, я перестану видеть мир таким, каким вижу его сейчас, – чистым, умиротворенным, наполненным радостью и тайной?..
В Чертовом Бору нам очень советовали не идти к старухе Рихо поздним вечером, а спокойно дождаться утра и отправиться к ней спозаранку. Но постоялого двора в деревне не было, а заботливые поселяне мигом утратили все свое добросердечие и расползлись по домам, когда было спрошено, у кого из них можно остановиться на ночлег. Предложение заплатить за постой повисло в воздухе: когда оно прозвучало, главная деревенская улица уже была пуста. Мы сунулись в один дом, самый большой: там, ссылаясь на крайнюю бедность, нам посоветовали обратиться к соседям. У соседей нас встретил такой же прием. Когда мы уходили, кто-то за нашей спиной прошипел вполголоса: «Проклятые франки…»