Рядом с ней, красивой! Строго для взрослых - стр. 7
«Машину продать значит лишить себя оперативности», – рассуждал он.
Он как то после длительной лёжки на диване встал утром, сходил, умылся холодной водой и, смотрясь в зеркало, себе сказал:
«Продавать ничего не надо. Буду сам зарабатывать деньги. Только они не дадут мне зачахнуть, и не позволят спуститься по наклонной до деградации, как это случилось со многими моими знакомыми. В крайнем случае, продам квартиру. Мне хватит вполне тех денег, чтобы завести своё дело».
На следующий день он взял в долг немалую сумму денег у бывшего начальника управления, где он последние пять лет трудился главным инженером, пока их не разогнали.
Сергей поехал в Москву на рынок, где накупил партию женских кофточек, которые с помощью Фаины продал на предприятиях города в течение двух дней. Навар оказался приличным. Он рассчитался с долгом и вновь ринулся на Москву. Вскоре он на рынке уже имел свою торговую точку, где у него стоял продавец, всё та – же бывшая малярша Фаина.
Жизнь у него потихонечку налаживалась и входила в колею, отчего на лице появилась счастливая улыбка. Он уже не думал, чем ему оплачивать коммунальные услуги за свой коттедж и где брать деньги на бензин, чтобы заправить машину. Его одолевала одна дума; как бы найти хорошую хозяйку в дом, и не ошибиться? Он понимал, что впопыхах наткнуться на стерву или грымзу с вставными челюстями – риск был. Особенно он остерегался молодых женщин лёгкого поведения. Но зов природы и биологические процессы толкали его почти каждый день на ускорение поисков жены. Около него уже хороводились разносортные женщины и красивые и молодые и дамы бальзаковского возраста. Он всех их мысленно как бы закладывал в лотерейный барабан и крутил. Крутил не барабан, а свои мозги. Кандидатуры находились для него подходящие и много, но всё это были женщины с рынка, которым он не совсем доверял. С ними он мог отдохнуть день другой у себя дома, а потом с большим трудом и разочарованием провожал их к себе домой. Не мог он терпеть, когда женщина увлекается спиртным и курит. Но больше всего он не любил жадных женщин, которых рынок испортил до безобразия и он постоянно следил за собой, что – бы, не превратиться в них. Их жадность проявлялась не в автобусах, – там они были добры и денег своих ни на что не жалели. Но, как они только вставали за прилавок, их доброта моментально пропадала. Они стойко стояли на своих ценах, всучивая покупателю китайский ширпотреб, доказывая, что это фирменный товар, закупленный у производителя. Они ни рубля не уступали покупателю, так – как им необходимо было иметь с двойной навар за проданный товар. Он смотрел на них и поражался их жадности. Он не мог понять таких торгашей, которые лучше целый день простоят на двадцатиградусном морозе, но цену не скинут.