Рябиновый мед. Августина. Часть 3, 4. Человек на коне. Страшные сны - стр. 14
Маша пожала плечами и уже собиралась уйти, когда из-за угла показалась Клава Царева, девушка моложе Маши на три года, но бойкая и развитая. Завидев Машу с Митей, Клава улыбнулась и на щеках ее заиграли две симпатичные ямочки.
– Клава, на рыбалку хочешь сходить? – вдруг спросил Митя. Маша вскинула на него удивленный взгляд.
– С тобой, что ли? – хмыкнула Клава и остановилась.
– Со мной.
Митя с Клавой вел себя свободно, ничуть не смущался. Клава взглянула на Машу.
– Мне пора, – сказала та и сделала шаг в сторону дома. Все же ей было небезразлично, чем закончится разговор Мити и Клавы, и она приостановилась, наклонилась к подбежавшей собаке. Погладила.
– Куда пойдем? – спрашивала Клава, склонив голову набок и отчаянно кокетничая.
Маша нахмурилась. Ей отчего-то стало неприятно наблюдать это, но и уйти она не могла. Любопытно.
– Куда захочешь, – ответил Митя. Клава подпрыгнула, развернулась и крикнув: «Я мигом, только переоденусь», побежала восвояси.
Митя обернулся и несколько вызывающе взглянул на Машу. Она захотела вдруг сказать ему что-нибудь колкое, язвительное. Но не могла придумать что. А когда придумала, то между ними остановилась пустая подвода Кругловых.
Правил Илья, старший брат Сони.
– Погодь-ка! – крикнул он Мите и спрыгнул на землю.
Митя подошел.
– Я из Закобякина еду, – переминаясь с ноги на ногу, доложил Илья.
– Видел моих? – обрадовался Митя. – Как они? Все здоровы?
Круглов переминался и к тому же не смотрел на Митю, в чем Маша усмотрела нехороший знак и сразу заподозрила неладное.
– Батю твоего… это… арестовали, кажись.
– Как это – арестовали? – опешил Митя. Он схватил Илью за руки и тряхнул: – Ты ничего не перепутал? За что – батю-то?!
– Кажись, бандитам помог. Их там полно похватали, за помощь банде Зорина.
– Да что он мог сделать?!
– Молебен, кажись, для Зорина служил.
Митя побледнел.
– Илья, отвези меня, я должен…
– Лошадь устала. Ты погоди, я сейчас Кирьку пришлю, он на другой отвезет. Только в Закобякино тебе ехать не резон, их в Пречистое увезли, в острог. Там у них суд будет.
– Да, я поеду. Пришли брата, только скорее.
– Я с тобой еду! – решительно заявила Маша и, не слушая возражений, побежала домой – предупредить своих.
Отец Федор находился в той же тесной камере, где год назад томился, ожидая своей участи, Владимир Вознесенский. Рядом с дьяконом на лавке сидел молодой парень, который не находил себе покоя и то тихонько поскуливал, кусая костяшки пальцев, то принимался стучать в дверь и кричать:
– Не виноват я! Я не помогал! Меня заставили!
Тогда один из угрюмо сидящих на полу мужиков поднимался и молча оттаскивал молодого от двери: