Рябиновая невеста - стр. 63
— Кто? Тильда или Торвальд?
— Вёльва, — ответил Улрих. – Какой-то зверь напал.
Берёза… Знак… Она могла бы и сама догадаться.
В замок возвращались спешно. Ярл Римонд погонял коня, мало заботясь о том, что у них под ногами, того и гляди шею свернут. Остальные хирдманы тоже не отставали, и на их лицах застыло одно и то же хмурое выражение. Все посчитали гибель вёльвы дурным знаком для Олруда, да и для всего Севера.
Но их тревоги мало трогали Олинн, всё внутри у неё будто застыло от ужаса и горя. В крепость она въехала одной из последних. Оставила лошадь конюшему и пошла пешком к реке. Спустилась к самой воде, туда, где в расщелине среди скал примостилось несколько кривых берёз, и опустилась рядом с одной из них. Долго сидела, держась ладонями за белый ствол и глядя, как тёмные воды Эшмола текут мимо.
Берёза заберёт с собой печаль. Отдаст её корням, а корни уходят глубоко между камнями и тянутся к воде. А вода уносит всё.
Она сидела долго и думала, что жизнь её уже никогда не станет прежней, и ей будет очень не хватать мудрых советов Тильды. Война всё ближе, и никто не знает, что случится завтра.
Хотелось плакать…
Но Олинн просто брала сухие берёзовые листья и бросала их в воду, глядя на то, как подхватывает их стремительное течение и уносит в неизвестность. Вот и она такой же берёзовый листок, упавший в стремительные воды Эшмола. А что будет дальше, когда война дойдёт до стен крепости? И почему-то подумала, а может, Игвар прав? Может, пока не поздно, пока война не дошла до стен Олруда, ей тоже стоит бежать? Вот только куда?
Сейчас она поняла, что Тильда была единственным по-настоящему родным для неё человеком, и, не в силах больше сдерживаться, обняла берёзу и заплакала.
А потом, когда слёзы высохли, ещё долго сидела, обхватив руки коленями, и лишь когда почувствовала, как по спине пополз холодок, поняла, что уже поздно, и это, верно, мачеха честит её за долгое отсутствие.
Ну и пусть хоть лопнет от злости! Неизвестно, сколько эйлин Гутхильде ещё осталось пробыть хозяйкой этого замка. Скоро придут южане, и что тут вообще будет? А у неё есть право побыть этот день в одиночестве.
Она вытерла слёзы, наблюдая, как солнце опускается за тёмную кромку ольховых зарослей на той стороне реки, и начинают сгущаться сумерки, и подумала, что вместе с темнотой могут прийти и те самые звери. Те, которые стали виновниками гибели Тильды. Ведь вёльву ни один лесной зверь не тронул бы. Если это, конечно, обычный зверь, а не чудище из тёмной пасти Нидльхейма.
Проклятые южане! Всё из-за них! Всё это их порождение!