Рябина в шоколаде - стр. 177

— Извини, — буркнула я, и он забрал с моих колен пакетик, хотя в нем оставалось ещё пара цветочков. — Ты считал количество собранных цветов?

— Да, по привычке. Не люблю ничего выкидывать.

В этот момент к нам подошёл хозяин, который развлекал все это время других гостей фермы.

— Вы быстро справились. У меня дочь один раз рекорд поставила — меньше минуты на ожерелье, но у неё ежедневная практика, и она умеет ровно выставлять цветочки и поддевать их на иглу несколько штук за раз.

Я подняла руки, Харт нагнул голову,
и я одела ему на шею своё ожерелье.

— Вас сфотографировать?

Харт кивнул, и я протянула хозяину фермы новый телефон. Мы встали напротив зелёной изгороди забора, она смотрелась куда лучше голых веток плюмерии. Харт опустил руку мне на бедро и прижался головой к моему виску. Я с трудом улыбнулась.

— Притворитесь, что вы нравитесь друг другу, — выглянул из-за телефона хозяин с ободряющей стариковской улыбкой.

Харт сильнее притянул меня к себе. Его нос скользнул по кончику моего носа, и мой рот утонул в хватке его губ. Перед камерой я не могла его оттолкнуть, но и отвечать на поцелуй не собиралась. Губы ответили сами. Это все чёртово ожерелье, дурман плюмерии или заговор гавайско-калифорнийских богов. Я стиснула пальцами его футболку, и услышала сквозь ревущую в ушах кровь, как рвутся тонкие нитки. И толстые тоже — канат от спасательного круга, который держал меня на плаву среди разбушевавшегося Тихого Океана.

— Другое дело… — услышала я каким-то чудом слова цветочного фермера.

Рука Харта продолжала сжимать мне талию, я убрала свою, оставив футболку смятой. Не знаю, каким было у меня сейчас лицо, но я пыталась изо всех сил улыбаться на камеру чужого моего телефона. Пусть дедулек снимает целую вечность. Я безумно боюсь остаться с Хартом наедине в замкнутом пространстве дурацкой машины.