Рябина в шоколаде - стр. 174
— Я просто показываю тебе остров, — отрезал Харт, не дав мне договорить, и когда я снова попыталась заговорить, добавил: — И пытаюсь поцеловать тебя, и не понимаю, почему это взаимоисключающие друг друга вещи. Ответишь?
— Потому что я рядом с тобой нервничаю, — выплюнула я.
— Интересно, из-за чего? Я планирую приготовить для тебя вечером коктейль. И это автоматом отменяет любые мои поползновения в твою сторону. Потому что алкоголь плюс девушка равно утреннее обвинение в домогательствах или ещё чего похуже. Не знаю, как у вас там в России, а у нас дела обстоят именно так. Поэтому реально прекрати думать обо мне всякие гадости. Я, кажется, перед тобой уже голый стою. Ты знаешь обо мне то, что я никогда не думал рассказывать посторонней девушке. И знаешь, почему?
Я молчала. Ему не нужно разрешение, чтобы говорить.
— Да потому что первые пару дней я не думал предлагать тебе себя! И на второй день был на грани того, чтобы свалить с острова. Мне было противно видеть в твоих глазах жалость. А потом решил, что все это бред. Есть ты тут или нет тебя, это мое единственное время с дедом, и это на данный момент мой единственный дом. Мне больше некуда идти в Рождество. И я хочу быть с Найлом даже с учётом того, что он считает, что я неправильно живу. Я его люблю. У меня не осталось больше никого, кого я в состоянии любить.
— А сестра?
Харт на секунду зажмурился.
— Мы никогда не были особо близки. Шесть лет — большая разница для разнополых сиблингов. Ну и меня муштровал дед. Ему в голову бы не пришло засунуть девочку в ледяную воду горного озера. Мальчика можно. Мальчика вообще нельзя баловать и нельзя даже обнимать.
Ну вот зачем он это сказал? Я сделала шаг к машине, но он протянул ко мне руки первым. И даже не обнял, а просто уткнулся носом мне в плечо. Прошла минута, и я поняла, что он не сделает попытки меня поцеловать. Да и в этот момент поцелуй действительно был бы лишним. Я просто сказала:
— Извини.
И он в свой черед попросил у меня прощения. На том и разошлись. По отдельным креслам в одной машине. И снова замолчали. Правда всего на пару минут. Мы быстро проехали поворот на город и свернули на узенькую дорожку, которая привела нас к частному домику, подле которого стояло несколько машин. Харт втиснулся под дерево, и я вышла первой, чтобы он не думал, что я жду от него поданной руки. Может, тут это вообще не принято. Глупо ждать от мангуста поведения льва!
Передо мной, позади меня и сбоку раскинули голые толстые лапы кусты плюмерии. Я думала, что это у Найла во дворе дерево стоит почти голое с редкими цветочками на самом верху, но тут тоже было их не ахти как много. Я поделилась этим наблюдением с Хартом, и тот сказал, что плюмерия своим видом учит нас мириться с уродством ради прекрасных цветов и убийственного аромата.