Рваные валенки мадам Помпадур - стр. 23

– Черт возьми, – выпалила я, – просто мракобесие какое-то. Ты ставишь под угрозу жизнь ребенка. У твоей дочери онкология, вот она реально опасна.

– Наде вводят новое лекарство, – возразила Доброва. – Пересадка костного мозга ей не понадобится.

– А если не поможет? – закричала я. – Как ты потом будешь жить, зная, что могла спасти дочь, но не захотела?

У Любы затряслась голова.

– Вдруг я еще и не подойду как донор, – прошептала она.

– Маловероятно, – возразила я. – Медицина утверждает, что один из родителей – идеальный поставщик костного мозга, чаще мать, реже отец.

Доброва взяла чашку с кофе, отхлебнула, закашлялась, потом сказала:

– Когда я сдавала анализ на совместимость с Сережей, со мной лежала Нина Репьева. Так вот, ни она, ни ее муж не подошли как доноры своей дочке Ларисе. Врачи посоветовали Нине родить еще ребенка, малыш мог стать донором. Фокус состоял в том, что Нина на тот момент была разведена с супругом. Юрий успел жениться, он хорошо относился к Ларе, был согласен отдать ей свой костный мозг, но зачинать с бывшей женой ребенка наотрез отказался.

Я не поняла проблему.

– Нине следовало найти другого мужчину. В конце концов, можно обратиться в банк спермы.

Доброва внимательно посмотрела на меня.

– Странно слышать от тебя такое заявление. Неужели, пока ты лечила свою девочку, ни разу не видела подобного? Чтобы второй ребенок стал идеальным поставщиком костного мозга для первого, он должен быть произведен на свет теми же родителями. Репьева в ногах у второй жены мужа валялась, а та твердила:

– Нет! Если Юрка приблизится к бывшей ближе чем на метр, я разведусь с ним.

В результате донора Ларисе не нашли, и она умерла.

Я поежилась.

– Ужасная история. Но к чему ты мне ее рассказала?

– К тому, что иногда оба родителя не подходят, – выдохнула Люба.

– Но ты подошла для Сережи, следовательно, можешь спасти Надюшу! – воскликнула я.

– Сережа умер, – напомнила Доброва. – Если Господь захочет, он заберет ребенка. Как ни борись, что ни делай, а с божьей волей не поспоришь.

Я решила не идти на попятный:

– Нельзя же быть уверенной до анализа. Просто сдай кровь.

– Нет, – процедила Люба, – нет!

Разговор пошел по второму кругу, я снова спросила:

– Почему?

– У меня «желудочная волчица», – объявила Доброва, – она непременно убьет дочку.

– А если я сумею доказать, что ты здорова и никакой чертовой «волчицы» в природе не существует? – спросила я. – Тогда отправишься на анализ?

– Конечно, – быстро ответила Люба.

Я перевела дух. В конце темного тоннеля забрезжил тонкий луч света. Дело за малым: смотаться в деревню, где живет отвратительный дед, и заставить его сказать Добровой: «Я все выдумал».