Рваные судьбы - стр. 4
– Я тоже никого не люблю. Но замуж хочу. И пора уже. Правда, нет никого на примете.
Нюра помолчала минуту, а затем решилась всё же:
– Тебя любит брат мой, Григорий. Ходит мрачный, как туча. Шла бы за него. И мы с тобой породнились бы, стали сёстрами.
– Мы с тобой и так роднее родных. Ты для меня всё равно, что сестра, – Лиза обняла подругу. И как отрезала: – А за Григория не пойду. Не люб он мне.
Нюра вздохнула. Ей было жаль своего брата, который давно и безнадёжно любил Лизу. Но счастье подруги, которую она любила, как родную сестру, было для неё важнее. А раз Лиза не хотела замуж за Григория, то Нюра и уговаривать не будет.
Обнявшись, подруги повернули к реке.
– Побежали скорее, – вскрикнула Лиза. – Вон девчата нам машут руками.
Девушки взялись за руки и побежали к группе молодёжи, которая уже вовсю веселилась.
– Ну, наконец-то, девчата, – обрадовано загомонили подруги. – Где же вы так долго? Скорее плетите венки, а то скоро совсем стемнеет, пойдём на воду пускать.
Лиза с Нюрой ловко сплели по венку, и надели себе на головы. В свете костров и заходящего солнца все девушки выглядели загадочно и соблазнительно, словно лесные нимфы: молодые стройные красавицы, одетые в белые самотканые рубашки и длинные яркие юбки, босые и с пёстрыми венками на головах, танцевали и смеялись, пели песни и купались в реке. Это действо завораживало своей красотой и волшебством. А парни, одетые в расшитые рубахи, в начищенных до блеска сапогах, гарцевали на лошадях среди кружащихся девчат.
– Глядите, глядите, Гришка с друзьями, – послышались вокруг смущенные смешки девушек.
Лиза обернулась и увидела возле себя Григория верхом на чёрном коне.
– Здравствуй, Лиза, – сказал он дрогнувшим голосом.
– И тебе добрый вечер, – ответила Лиза.
– А мы с Матвеем коней прогуливали. Правда, Матвей? – обернулся он к другу. Матвей кивнул. – А тут услышали песни да пляски, едва поспели. Смотрим, столько хороших девчат пропадает, задарма ноги бьют. Дай, думаем, выручим, потанцуем с ними.
Девушки обрадовались, затрепетали. А Лиза презрительно отвернулась. Григорий слез с лошади и подошёл к Лизе.
– Что это ты от меня лицо воротишь, Лиза?
– Просто не терплю хвастунов и болтунов, – ответила она.
– Я не такой, Лиза. Никого мне не надо, слышишь, кроме тебя. Хочешь, всех брошу, прямо сейчас? Только скажи. – Григорий в надежде смотрел на Лизу. – Ну что же ты молчишь? Скажи.
– Я уже говорила тебе, Гриша. Не надо мне этого. Так что веселись себе на здоровье.
Григорий побледнел от досады и гнева, вскочил снова на лошадь и крикнул: