Рутея - стр. 10
«…Глупо утверждать, что Собиратели, некий сверхразум, якобы перенёсший одиннадцать чужих планет в солнечную систему, действительно существовал и существует. Их нет, как нет и других инопланетян, освоивших межпланетные перелёты. Сферодвигатель и десяток других менее значимых технологий (вакцины, фильтры, регенеранты и прочее) были «переданы людям», а в реальности преданы огласке, в момент, когда Земля находилась на грани полного вымирания. Этот факт говорит нам о существовании всемирного заговора, хранимого властями, древними орденскими кругами, мафией, церковниками, учёными, спецслужбами, журналистами, и, разумеется, ранними космонавтами.
Неоспоримым является тот факт, что одиннадцать «новых» планет, включая нашу Рутею, существовали с самого начала существования Солнечной системы, и факт этот в течение мировой истории всеми тщательно скрывался. Данные о прогрессе технологий говорят нам, что даже в средние века на Земле вполне могли массово выпускать телескопы, блокирующие или скрывающие изображение других пригодных для обитания планет, включая нашу, чтобы никто ничего не знал. Простому же человеку невооружённым глазом отличить Рутею или Хаеллу от Сириуса было сложно, практически невозможно.
Были ли остальные планеты неким «запасом» для землян на чёрный день, и власти считали, что люди не готовы их колонизировать, или в этом был какой-то хитрый замысел по дальнейшему уничтожению Земли – вопрос остаётся открытым…»
(Из каждой третьей монографии полубезумного историка по земным векам, претендующей на скандальность и сенсационность)
Конечно, настоящих воспоминаний из самого глубокого детства почти не осталось. Всё, что я запомнил о том периоде, было скорее памятью о пересказах матери и десятком кадров, удивительно ярко запечатлённых в детской памяти. В полтора года – намного позже, чем обычно это бывает – у меня развилась грыжа. Болезнь, которую умели легко лечить ещё на Земле, и тем более в Эпоху Планет, но в голодные послевоенные годы ставящая жизнь ребёнка под угрозу. Операция стоила бешеные деньги, которых не было ни у моей нищей матери, оставшейся без мужа, ни у её свекрови. Оставался один выход – идти к знахаркам.
В ту пору власти Уктусской субдиректории знахарство ещё не прижали, и отыскать практикующую старуху-знахарку в полумиллионном Средополисе, столице Новоуралья, не составило труда. Ехать, правда, пришлось на самую окраину, туда, где городские многоэтажки постепенно растворяются в сельских домишках и фермерских хозяйствах. Я помню, как мы проезжали на сферобусе поле, сверкающее серебристым ковылём – пожалуй, именно тогда я его и увидел впервые. Потом меня несли на руках – то ли мать, то ли бабушка. Мимо мелькали разноцветные деревянные домишки, по улочкам бегала домашняя птица, ездили допотопные бензиновые мотоциклы, и после бетонных джунглей всё это казалось удивительно новым и странным.