Русы от Волги до Дуная - стр. 25

Однако с территории Карпатской Руси происходит один уникальный артефакт, позволяющий хотя бы частично реконструировать и языческие представления жителей этого региона о происхождении княжеской власти. Обнаружен он был на территории распространения пшеворской культуры. Различные археологи соотносили ее то с германцами, то со славянами, то с кельтами. В настоящее время среди специалистов преобладает мнение о полиэтничном составе данной культуры, причем восточный ее ареал связывают со славянами. Так, В.В. Седов соотнес висленский регион пшеворской культуры римского времени со склавенами, упоминаемыми готским историком Иорданом^>89. Б.В. Магомедов вслед за другими исследователями видит в восточной периферии пшеворской культуры на Западной Волыни и Поднестровье венедов – другую группу ранних славян^>90. Весьма интересно его предположение, что именно с этими археологическими памятниками следует связать сообщение Иордана о победе готов над спалами, которую они одержали по пути к Черному морю. Это вполне согласуется с достаточно давно предложенной славянской этимологией названия спалов от слова исполин. И.П. Русанова отмечала, что постоянный славянский компонент в пшеворской культуре был довольно многочисленным и мало смешивался с другими этническими группами. В верховьях Днестра и на Западной Волыни население пшеворской культуры археологически фиксируется уже со второй половины I в. до н. э. В погребении № 3 из Гринева, расположенном в верховьях Днестра и датируемом I в. н. э., были обнаружены ножны меча с ажурной обкладкой (рис. 6). Особенности захоронения, а также его расположение относительно других привели специалистов к такому выводу: «По количеству погребального инвентаря погребение № 3 не имеет себе равных в пшеворской культуре. Этот факт, а также расположение погребения в центре могильника дают основание предположить, что оно принадлежало местному племенному вождю»^>91. Мечи были наиболее дорогим видом оружия и поэтому встречаются в погребениях пшеворской культуры достаточно редко. Здесь же стоимость оружия увеличивалась еще за счет украшения ножен, явно сделанных на заказ. Д.Н. Козак и Р.С. Орлов отмечают, что обнаруженная в погребении № 3 обкладка уникиальна и не имеет себе аналогов в Европе.

Рис. 6. Обкладка ножен меча из Гринева, I в. н. э. Источник: Славяне и их соседи в конце I тысячелетия до н. э. – первой половины I тысячелетия н. э. М., 1993

Сама традиция подобного украшения ножен возможно восходит к кельтской культуре, хоть стиль изображений в ней был иной. Вся композиция состоит из пяти изображений, заключенных в прямоугольные рамки. В верхнем регистре изображен хищник (в различных публикациях он называется то медведем, то волком), терзающий жертву, затем грифон, в центральной части крупные мужская и женская фигуры, ниже баран, поедающий растительность, и в самом последнем вооруженный всадник. Судя по всему, выбор изображений не является случайным, и в своей совокупности они передают некий мифологический сюжет. Поскольку погребение принадлежало вождю, логично предположить, что тот таким образом пожелал запечатлеть в металле миф о происхождении своего рода и не поскупился на затраты ради возможности его зримо демонстрировать соплеменникам. Как непропорционально большой по сравнению с остальными изображениями размер фигур в центре, так и их расположение строго посередине всей композиции подсказывают, что главной сценой является священный брак бога или героя с богиней. Мужчина показан без бороды и усов, изображение его головы аналогично изображению головы всадника в нижнем регистре. По всей видимости, от союза этой пары и вел свою родословную захороненный в Гриневе вождь. Семантика двух соседних изображений рядом со сценой священного брака сомнений также не вызывает: если баран символизировал как плодородие, так и средний, земной уровень мироздания, то грифон обозначал собой небесную сферу. Причину, по которой всадник оказался расположен в самом низу композиции, Д.Н. Козак и Р.С. Орлов попробовали объяснить так: «Мотив борьбы бога-героя с силами хаоса и, как результат, высвобождение плодородия земли и процветание скота – относится к основному космогоническому аспекту индоевропейской мифологической традиции. С этим аспектом связывается изображение барана в окружении растительных побегов. Аграрное благополучие, воплощенное в образе травоядного, непосредственно касается функции героя-всадника, на что может указать растительный побег, опускающийся за его спиной. Предполагаемая семантика связь образов героя-всадника и барана находит параллель в образе фракийского Хероса, в котором четко проступают сочетание военных и аграрных функций»