Русско-турецкая война: русский и болгарский взгляд. 1877-1878. Сборник воспоминаний - стр. 45

Что было потом и чем кончилось это происшествие, мы узнать не могли. Поняли лишь, что стрелявшие были с нами заодно. Если бы мы знали, что они около нас, то не сбежали бы из хижины, а дождались бы тех двоих, что вели Ангела. И поскольку нас было бы 7–8 человек, то могли бы их схватить и передать комитам. Когда Ангел упал, мы подумали, что он убит выстрелом, однако оказалось, что просто бежавшие столкнули его с тропы, чтобы он не загораживал им путь.

После этого мы с друзьями разделились, и дальше я отправился один. К вечеру добрался до хижины деда Гроздана. Рассказал ему историю, что приключилась вчера и сегодня, и уверил, что завтра придут к нам гости от братушек, и потому он должен замесить этой ночью хлеб из всей своей муки, которая была у него в хижине – около 10–12 ок, потому что завтра может прийти кто-то и попросить хлеба. Так и сделали. Всю ночь мы с ним разговаривали, а на заре двое детей, что жили с дедом Грозданом, вышли рано, чтобы дать сена овцам, и, запыхавшись, влетели в хижину и, перебивая друг друга, рассказали:

– Дед Гроздан, выйди, увидишь что-то, что спускается с Мургаша, не знаем, олени ли, буйволы ли, но потемнел весь путь с гор.

Я сказал деду Гроздану, что это и есть гости, которых я предсказал. Мы вышли, посмотрели, и что мы увидели! Действительно, дети верно сказали, что вся местность, что могли мы видеть, была покрыта войсками. От радости мне ничего не оставалось, как бежать навстречу нашим добрым милым братушкам, которые той холодной зимой, через глубокие снега, через сложнопроходимые Балканские горы прошли ради освобождения нашего отечества – Болгарии.

Я взял три лепешки из тех, что замесил ночью дед Гроздан, и побежал по долине и через полчаса приблизился к месту, где стояли братушки. Караул, стоявший у одного кустарника, увидев, что я иду к ним, сказал мне что-то по-русски, как я понял, это было – «Ты кто такой?». Я ответил им: «Я – болгарин, брат!», и он меня пустил. Подойдя к ним, я сказал: «Добро пожаловать, братушка!» Что мне ответили, не помню, поскольку я был увлечен и другими воинами, которые проходили мимо нас. Я дал им лепешек, что были с собой. Когда другие увидели, что у меня есть хлеб, они тоже подошли к нам, я разломил другие лепешки, чтобы дать каждому понемногу, но с трудом успел, остатки от разломленной и одну целую лепешку они вырвали у меня из рук, так что мне не удалось раздать понемногу как можно большему числу людей.

Я пробыл там еще немного, скоро все двинулись в путь. Я видел, что некоторые с трудом могли ходить, были сильно простужены. После этого я отправился за ними, и через полчаса они спустились в направлении села Елешницы. А я взял путь вправо к селу Желяве (своему селу). По пути встретил Атанаса Стойкова, который шел со своими овцами, рассказал ему обо всем, и тот от радости оставил овец и отправился вместе со мной. Мы приблизились к селу и увидели, что турецкая конница, стоявшая в Елешнице, сбежала и расположилась около села Столника.