Русский Север. Красота края в рассказах писателей - стр. 15

Наконец мы взобрались на Секирную гору. Новые красоты, новые очарования!..

Разговор сошел на осаду Соловецкого монастыря англичанами, и я опять имел случай убедиться, как крепко держатся здесь предания об этом событии. Монах мой говорил о нем необыкновенно быстро, размахивая руками и как будто вновь переживая все случайности той эпохи.

– Подошел неприятель, и оробели, обмерли все мы. Батюшки, думаем, что мы робить станем, как он в нас палить начнет? У него ружье, у него мортир-пушка. Расшибет он нас, думаем. Кто плачет, кто в щель забился и сидит, не дышит, потому как неприятеля не бояться – на то он и прозывается враг. Ах ты Боже мой – все-то истомились да измучились… А военные корабли все ближе да ближе. Только и собрал нас архимандрит Александр и говорит: ежели что – не сдаваться, потому Россея и прочее такое. Пусть враг что хочет делает, а вы стойте… Боже мой… Сейчас солдат вперед поставил!

– А у вас и солдаты были?

– Какие солдаты! Они только солдатами назывались. Анвалиты были. Десять анвалитов при нашем остроге жили, кто хромой, кто безрукий, кто безногий. Ружья у них не палят. Они их заместо палок носили. У кого и ружья не было. Ну, Александр и говорит: «Братцы, выручай, потому как вы христолюбивое воинство, и церковь вас в молитвах своих поминает и не забудет, ежели враг окровянит вас таперече… Помните, говорит, что святыню защищаете!» Мы слушаем – беда. Все помрем – думаем. Вот хорошо; немало это прошло – с парохода аглицкого лодка. Страсть!

– Ну, а пушки ведь и у вас были?

– Какие пушки! С кораблей Петра Великого. Пушченки самые необходительные… Вот с аглецкой лодки епутата требуют!

– Парламентера, верно?

– Его, его самого… У нас в это время в тюрьме полковник один сидел. По-аглецки хорошо говорить умел. И предложил он нам, что пойдет в епутаты. Нас и возьми сомнение. Как изменит? Ведь он рестант. Господь знает, <что> на душе у него. Долго мы об этом говорили и порешили, чтобы он на берег с солдатиком шел, а солдату приказ был дан, что ежели только тот изменит – сейчас штыком приколи, – рестанта этого. Ну, хорошо…

– Да как же бы понял солдат? Ведь те бы по-английски говорили!

– Ах, братец мой, пусть его говорит, но ежели, то есть, рестант бежать задумает – тут ему и капут. Ну, только полковник и пошел. На палочку белый плат навязал, и начали они говорить промежду собой. Англичане приказывают: подавайте ключи от монастыря, – кто у вас тут комендант? Сейчас архимандрит Александр выходит. Я, говорит, этой крепости комендант и все могу, мне власть дана… Ну, те требуют ключи! – Они не у меня, берите их сами. – У кого же? – У двух стариков! – У каких стариков? – У простеньких старичков, у Зосимы и Савватия, на раках лежат, на мощах – возьмите, если можете. Ну, те как прослышали про стариков наших и испужались. Сейчас назад, на пароход. И давай оттуда палить, спужавшись!.. Тут мы все и сели, потому он палит – страшно это очень. Ежели бы еще попалил – померли бы все, мы ведь люди мирные, не от мира сего!