Русский самурай. Книга 2. Возвращение самурая - стр. 34
Он повел плечами, словно внезапно озябнув, и, переводя разговор, сказал небрежно:
– А вообще-то, нам не мешало бы подумать, как объяснить мои частые визиты к вам.
– А что, если вам начать брать у меня уроки фотографического дела? – поразмыслив, предложил собеседник.
– Ну что ж… Предлог вроде бы и не плох… если смотреть на это с нашей точки зрения.
– А если с другой?
– С чего это военный переводчик воспылал любовью к фотографии? Уж не секретные ли документы собрался фотографировать?
– Бог с вами, какие секретные документы! Вас к ним пока и близко не подпускают.
– Так-то оно так… А все же надо обоснование понадежнее.
– Ну что ж… Подумаем. – Фотограф вынул из проявителя последний снимок, положил в фиксатор, сполоснул руки и, медленно вытирая их вафельным, в пятнах, полотенцем, предложил:
– Чайку не хотите? По-китайски, с женьшенем?
– А я после этого ночью спать буду?
– В вашем возрасте да спать? Светланская к полуночи только раскочегаривается – гуляй не хочу! Да и на Мильонную заворачивают любители острых ощущений.
– Неужели я похож на завсегдатая Мильонной?
– Совсем не похож. В этом-то и может быть загвоздка.
– Какая же?
Фотограф бережно протер салфеткой тонкий фарфор чашки и усмехнулся в усы:
– Извольте, Василий Сергеич: японцы ведь вам, по нынешним меркам, неплохо платят. Опять же борьбой этой, поди, кое-что скопили – так ведь? А человек вы несемейный, живете этаким отшельником… Копить в наше ненадежное время только дурак станет. Куда денежки деваете, а? А так бы все ясно: заработал – прогулял. Картишки там или прочие сомнительные удовольствия. Человек со слабостями понятнее и вопросов лишних не вызывает. А нам, сами сказали, лишние вопросы ни к чему.
Василий не без изумления всмотрелся в своего собеседника: ишь как все разложил по полочкам! До тех пор хозяин фотографии казался ему проще, а его согласие сделать в салоне явку подполья можно было объяснить как сочувствием, так и меркантильными интересами. Но фотограф оказался человеком гораздо более занимательным.
– А вы, оказывается, психолог! – не без некоторой иронии заметил Василий.
– Да где нам, мы семинарий не кончали, – в том же тоне отозвался фотограф. – У нас другие были университеты.
– Какие же?
– Шлиссельбург, Нерчинск, Акатуй – доводилось слыхать? А вообще, не в обиду вам, Василий Сергеич, скажу: чем меньше вы обо мне знаете, тем для нас обоих лучше. Как не знали вы обо мне ничего, кроме имени, так и дальше не знайте.
– Э, нет, Петр Иванович, так не пойдет! – Василий потер руки и весело заглянул в глаза своему собеседнику. – У вас и имя-то вряд ли настоящее, хоть вы и числитесь одним из «бр. Кузнецовых». А кстати, второй брат действительно существует? Я о своем компаньоне будущем должен все, как на духу, услышать от него.