Русский самурай. Книга 2. Возвращение самурая - стр. 22
Нередко, придя в спортивный зал на очередную тренировку, он уже заставал там своеобразную разминку: подзадоривая друг друга, кружковцы состязались в силе и ловкости. «Задавались» обычно те новички, которые уже имели какой-то свой борцовский опыт и, как всегда в таких случаях бывает, старались доказать, что их испытанные, привычные приемы ничуть не хуже новой японской науки.
Однажды Василий увидел перед началом занятий в схватке с кем-то из своих учеников крепыша в полосатом халате и поинтересовался, как называется единоборство, которым он занимался.
– Это наш туркменский курес! – с гордостью заявил тот. – Только у нас им не занимаются специально: это с детства умеет каждый мальчишка. А борются батыры на праздниках и на свадьбах, показывают свою силу.
– А халат борьбе не мешает? – поинтересовался Василий, вспоминая голого по пояс бухарца.
– Без халата в круг не пустят! – удивился тот.
– Э, там в халате или без халата, а я тебя мигом положу на спину! – вмешался в разговор еще один ученик Василия. – У нас, татар, во время борьбы вся сила в подножке: умеешь ее подставить, когда противник не ждет, – и ты сверху!
– Давай, давай, Юсуф, покажи ему! – подначивали слушатели татарина.
Василий смеялся вместе со всеми, не спеша переходить к академическим занятиям. Наверное, многое из того, что демонстрировали сейчас его слушатели, показалось бы сэнсэю Сато варварским. Но такой жила борьба в народе: здесь были свои правила, своя форма борцовской одежды, свой кодекс спортивной чести и свои чемпионы. И вовсе не хотелось с ходу отбрасывать все это во имя чистоты иноземного единоборства.
Когда занятия уже были окончены, Василий попросил задержаться давешнего рабочего из депо, который когда-то допытывался, из каких он, Василий, будет. Парень оказался одним из самых способных учеников и, что называется, на лету схватывал классические приемы Кодокана.
– Может быть, еще одну-две схватки? Мысль одну хочу проверить.
– С нашим удовольствием, Василий Сергеевич!
Противник оказался неслабым, но неожиданно, когда схватка уже подходила к концу, Василий, как показывал когда-то бухарец, сделал зашагивание за спину противника и бросил его через грудь на татами.
– А так разве можно, Василий Сергеевич? – спросил ошарашенно тот, поднимаясь на ноги. – Вы нас этому не учили!
– Да и меня этому не учили! – рассмеялся Василий.
– А что вы проверяли? Этот прием, да? Или меня?
– Этот прием без нас с тобой уже проверили. Ему, наверное, не одна сотня лет. Да и ты вроде в дополнительной проверке не нуждаешься. А проверял я собственную думку, что даже самые строгие каноны не могут все время быть неприкосновенными. Есть тогда риск, что они тогда в конце концов станут мертвыми. Так что – спасибо. Свободен.