Русский Ришелье - стр. 38
Но наутро планы короля поменялись. Генерал-квартирмейстер доложил: паненки в Варшаве, конечно, красивы, но купить или конфисковать большое количество фуража и провианта здесь невозможно, а посылать небольшие отряды в кишащие партизанами деревни бессмысленно – эти команды просто не вернутся обратно. Подошедший бранденбургский курфюрст попил вместе с королем польского пива и сообщил: его войска должны уйти немедленно – по сведениям прусской разведки, к границам курфюршества выдвигаются татарские отряды и надо спешить отразить этот татарский набег. Настойчивость Фридриха-Вильгельма принесла свои плоды. Карл X понял: из Варшавы придется уйти. Причем не в погоню за Яном Казимиром. А раз так, то менялись все стратегические планы.
Шведский король поспешил бы на север еще быстрее, знай он о письме, которое написал царю Алексею Михайловичу патриарх Никон. Никон дерзновенно предлагал привезти на побережье Финского залива донских казаков, чтобы те на ладьях совершали набеги на Стокгольм, как ранее гуляли в окрестностях Стамбула…
Глава V. Меньшой брат Кремлю
«Несомненное достоинство города Кокенгаузена[17] то, что в нем невозможно заблудиться», – с иронией подумал рижский купец Хенрик Дрейлинг, шагая вечером 13 августа 1656 года по единственной улице лифляндского городка мимо деревянных домиков стоимостью от силы в 20–30 талеров штука. Жили в этих деревянных домиках несколько сотен горожан – немцы и шведы. Позади осталась громада единственного большого здания в Кокенгаузене – старинного ливонского замка. Впереди виднелся прекрасный сад, где любили гулять и горожане, и жены офицеров шведского гарнизона замка. Впрочем, нынче сад, увы, пустовал, а на валах, окружавших городок, было полно солдат. Укрепления загораживали от взора рижского купца не только водную гладь[18], но и многочисленных неприятелей, окруживших город.
Хенрик Дрейлинг неторопливо прошел мимо здания деревянной православной церкви, построенной для нужд купцов из Белой Руси, останавливавшихся в городе по пути в Ригу. Каждую весну их бывало здесь немало: свыше тысячи плотов и стругов (ладей с закрытым верхом) ежегодно проплывали по старинному водному торговому пути мимо Кокенгаузена. И с каждого транспорта шведские таможенники брали пошлину: по двенадцать медных монет с плота и по одному серебряному талеру со струга. Ежегодно в Стокгольм из Кокенгаузена отсылались десятки килограммов серебра. Так что хоть и мал был Кокенгаузен, но для шведов весьма дорог.