Русский Ришелье - стр. 15
Иоганн Шталкер тяжело вздохнул. Пока он рассказывал об этой трагедии, то сжимал кулаки:
– Днем я, не говоря никому ни слова, уехал на коне в лес. Ночью случился пожар. Вдова Анна сгорела в своем доме вместе с детьми. Она пыталась выбраться из избы, но не могла снаружи открыть дверь – мешало тяжеленное бревно, неизвестно как оказавшееся у входа. Пастора, который велел жечь Гунту сырыми дровами, утром нашли в луже крови, у него было перерезано горло.
Мой отец был полным господином в своих владениях – убийцу пастора никто не искал. Отец ходил за мной по пятам, теперь он извинялся передо мной, просил прощения. Я не произнес в ответ ни единого слова. В отчем доме я оставаться не мог, в Курляндии – не хотел. Выбор был невелик. Либо отправиться за море – в колонии герцога Екаба, либо податься на службу к русскому царю. Ведь государь Алексей Михайлович как раз объявил войну польскому королю и старался привлечь в страну знающих военное дело иноземцев.
– А что, у герцога есть земли за морем? – поразился Ивашка.
– Да. В Америке его светлость купил часть острова Тобаго, а в Африке всего за бочонок рома один негритянский вождь уступил ему небольшую часть своих владений.
Ивашка хотел было полюбопытствовать, где эти Африка и Америка находятся, но вовремя сообразил, что не стоит показывать свое невежество. А воевода Афанасий Лаврентьевич счел необходиым промолвить:
– Ты не ошибся, офицер. Мне приходилось читать, что в Африке нет больших городов, нестерпимая жара, много страшных болезней.
– Бесспорно, это так, – согласился Шталкер.
– А царь Алексей Михайлович умеет жаловать верных слуг. Разве в какой-либо другой стране ты сумел бы так быстро стать капитаном? Разве не обрел в Москве свое счастье?
Шталкер вздохнул и ничего не ответил.
Ивашка посмотрел на небо и заныл:
– Солнце садится, пора костер разжигать, еду готовить. И так с утра ничего не ели, а во тьме много не наготовишь.
– О государевом деле надо думать, – строго сказал воевода. – Солнце еще не село, поедем дальше.
Друйский воевода обратился к Иоганну Шталкеру:
– Я видел, что со вчерашнего дня ты сам не свой, хотя и стараешься никому не показывать этого. Вчера я полагал, что ты сильно беспокоишься из-за того, что мы тайно проезжаем неподалеку от расположения шведских войск. Но теперь я думаю, что тебя, видимо, тревожат мысли об этой Гунте.
– Да, не мысли, воевода. Вчера с утра я был беспокоен от того, что ночью она снова приснилась мне. Но на сей раз не в прошлом!
Ивашка аж вздрогнул от таких слов и подумал: «Как хорошо было быть при князе Иване Андреевиче. Никаких ведьм, никаких поездок по ночным лесам. А государеву делу при том князь служил отменно».