Русский пасодобль - стр. 22

Но в это время беседа у них шла совсем о другом:

– Игорь Сергеевич, будь осторожен.

– Анастасия Николаевна, ну не первый же год работаем.

– За тобой Авакумов наблюдает.

– И что?

– А то! Примета такая народная – не к добру! Просто делай все аккуратно, ладно?

Авакумов не видел больше причин оставаться на приеме и вызвал водителя. Завтра рано выезжать, нужно выспаться, а главный вопрос он решил. Войдя в квартиру, Андрей проверил имейл, сообщения в мессенджерах и принял душ. Хорошенько растерев жестким полотенцем уставшее тело, он хотел уже идти в спальню, но улыбнулся и, бросив полотенце на пол, вышел в гостиную, где достал из шкафа файл с досье, пробежался еще раз глазами по знакомому тексту, взглянул на фотографию испанки и дописал внизу от руки одно слово: «танцует».

Эстер уже допивала кофе, когда раздался звонок Эмиля.

– Привет, моя красавица! Ты вчера была умопомрачительна. А так танцевать не умеет вообще ни одна женщина в мире.

– Эмиль, ты же не хотел вчера со мной танцевать, я почти испытала чувство вины за то, что заставила тебя выйти на центр зала.

– Тебе показалось, caro. Ты же знаешь, что с тобой я готов хоть на край света.

– Даже не начинай. Слушай, а этот министр… Как он тебе? Думаешь, мне стоит позвонить ему и сходить на прием?

– Зависит от цели визита.

– Ну у меня совсем небольшая проблема в одном городе тут неподалеку, вроде местные чиновники тормозят работу.

– Значит позвони и сходи. Хочешь я пойду с тобой? У нас с ним полное взаимопонимание.

– Спасибо, Эмиль, но ты же знаешь, что в работе я привыкла все сама разруливать.

– Ах, Эстер, Эстер. Давай сейчас позавтракаем вместе? Я как раз проезжаю недалеко от твоей квартиры. Поболтаем, и ты расскажешь, как справляешься здесь совсем одна.

– Ладно, только заеду по дороге за одним документом.

Уже через полчаса они пили кофе на террасе кафе с видом на Москву-реку. Эстер любила это уютное место с белыми скатертями, развешанными на разных уровнях горшками цветущими яркими петуниями и пеларгониями. Эмиль старательно обходил разговоры о семье, помня, как ее отец Хосе недвусмысленно высказался о нежелательности их общения, хотя, наверное, он так ко всем поклонникам дочери относится. Хорошо, что здесь она одна. Но Эстер не выглядела одинокой вдали от семьи. Она хохотала и рассказывала, как ломает местные стереотипы со своими двумя подругами.

Завибрировал лежащий на краю стола телефон Эстер и она, улыбаясь, потянулась за ним:

– Привет, Инга! Как дела?

По мере разговора лицо девушки менялось, она стала собранной, линия плеч выровнялась, взгляд сосредоточился на аккуратной лилии на тарелке.