Русский Моцартеум - стр. 92
Её вопрос заставил меня вспомнить нечто почти забытое. Мне действительно снился Моцарт. Точнее, я каким-то фантастическим образом оказался задействованным в фильме «Амадеус», американского режиссера Милоша Формана. Причём я играл роль королевского капельмейстера Антонио Сальери. Сноведение было настолько необычным, что полностью так и не изгладилось из памяти.
– Да, действительно… – пробормотал я.
Мне стоило больших усилий скрыть своё волнение. Я лихорадочно думал, чтобы найти всему этому объяснение: мол, не исключено, что каждому из нас, кто слушал музыку Моцарта, может пригрезиться и образ самого композитора или его врага по венским подмосткам… Эта мысль меня успокоила.
– Да, – повторил я. – Однажды мне приснилось нечто – в общем, чёрт знает что!.. Но почему вас это так интересует?
И вновь обретенное состояние душевного покоя рухнуло в тартарары. Каким-то чужим, раздававшимся ниоткуда голосом – то ли чревовещателя, то ли экстрасенса – графиня принялась с невероятными подробностями рассказывать содержание моего давнишнего, полузабытого сна.
– … Я прошу только одного: подтверди мне все то, что я тебе поведаю, если это окажется правдой! – проговорила она жестко и принялась говорить: – Ты шёл по анфиладам императорского дворца Шёнбрунн в обличии Сальери. Шёл, как плыл, заворожённый музыкой Моцарта. Вернее, ты понимал, что это аккорды божественного Моцарта, хотя ничего подобного прежде не слышал.
В глубине комнат, в небольшой зале, стоял рояль с партитурой. Ты сел, посмотрелся в его чёрное лаковое зеркало и, увидев своё отражение, стал играть известный концерт композитора. Музыка звучала все громче, раскованнее, мощнее. Ты улыбался так, будто играл своё (Сальери) произведение. И вдруг заметил, что ты, твоя душа преобразились. Вспыхнул некий божественный свет. И сразу же тёмные анфилады комнат, небольшая зала озарились – все краски гобеленов на стенах, лепнина потолка словно облил ослепительный белый свет. И ты увидел в перспективе сообщающихся комнат силуэт, а затем фигурку кого-то страшно знакомого, родного и близкого. И ты почувствовал, что это… или нет, скорее осознал, что это Вольфганг Моцарт. Ведь так, так!?.
Вера Иосифовна умолкла, задумалась, а потом тихо пробормотала, будто говоря, сама с собой: – Впрочем, так оно и было.
Я ловил каждое слово Лурье, потрясённый тем, насколько точно она пересказывала мой сон. Откуда она знала такие подробности? Ведь никому на свете я ни словом не обмолвился о тех сновидениях, которые привиделись мне! А самое главное, что люди чувствовали и думали в этой конкретной ситуации.