Русский Моцартеум - стр. 69
Мы не спеша зашагали к берегам волшебного Рейна.
– Вы мне нравитесь, Ганс, – сказала она, взяв меня под руку. – У меня была когда-то собака, похожая на вас, по кличке Шерли, восхитительная немецкая овчарка, окрас – чепраг. Она бросалась на любого, кто шел навстречу мне. А уж если дам команду, то рвала всех и все без разбора. Такой телохранитель – почище, чем очередь из автомата…
– Разумеется, из Калашникова?
– О, да!
– Просто замечательно! – сказал я.
– И когда отцу надоело ходить в полицию и по судам и платить огромные штрафы за порванную одежду, суд вынес вердикт: сдать Шерли ветеринарам, чтобы они ее усыпили… Как я тогда страдала, одному Богу известно – проревела до утра.
– Интересно, Эрика, а будешь ли ты лить слезы всю ночь, если укокошат, к примеру, меня?
– Не смейте так говорить! – Она остановилась как вкопанная и развернулась ко мне лицом. – Я не хочу, чтобы вы рисковали. Вы мне нравитесь. Вы хотя бы говорите чистую правду, несмотря на свою жестокость. И вы не притворяетесь, что вы другой, в отличие от всех остальных, кого я знаю.
Пусть Эрика и чокнутая, но после этих слов я поневоле почувствовал себя виноватым. В первые секунды, во всяком случае. Но тут же подумал: может быть, она именно этого и добивалась? Внезапно мне пришло в голову, что я мог упустить важные нюансы: комнату Эрики могли прослушивать, – она, кажется, сама об этом говорила вскользь. А опытный агент в таких делах промашки не должен давать. А раз так, значит, существуют записи, сделанные вчера ночью. Потом звонила какая-то фрау и вела долгий назидательный разговор с Эрикой. Логично было предположить, что представитель другой стороны, вознамеривший, скажем так, наладить со мной контакты, уже их прослушал. Играя определенную роль, я притворялся, как и сама Эрика, но специалист, дешифровавший запись нашей беседы, безусловно, понял бы, что я вовсе не киношный мафиози Гансвурст.
Тем не менее Эрика, установившая со мной определенные отношения, исходила из предпосылки, что я – Гансвурст, безжалостный мафиози и, скорее всего, наемный убийца. Или же она искусно притворялась? Эрика могла предполагать и такое: человек, которого она пытается подкупить в качестве осведомителя, на самом деле агент контрразведки из БФФ. Тогда этот спектакль – просто хитроумное прикрытие, ширма, из-за которой можно втихомолку наблюдать за моими действиями. Вопрос: кому это на руку?…
Я посмотрел на фройляйн, которая стояла передо мной, подставив солнцу хорошенькую головку, увенчанную короткой стрижкой ослепительно-белых волос. В голове промелькнули ее слова: «Вы хоть не притворяетесь, что вы другой». Возможно, она была вполне искренней, но я не мог полагаться на случай, ведь Эрика могла просто поддразнивать меня в своей игривой манере, прекрасно понимая, что под маской одиозного мафиози скрывается самый изощренный артист в мире.