Русский Моцартеум - стр. 21
Согласно разработанной еще в Москве операции, мы встретились с Джонни «случайно» в небольшом берлинском ресторанчике недалеко от Европейского центра, и наша с американцем обоюдная страсть к коллекционированию оружия – холодного и огнестрельного – послужила прологом к неформальным дружеским отношениям. И это не было дежурной фразой…
Помнится, еще мальчиком я интересовался оружием. Я родился в Москве. Наш дом стоял напротив Политехнического музея. Мы со сверстниками лазили где попало. По крышам добирались с ребятами аж до Кремля. Охранники, конечно же, гонялись за нами, но только пугали, а так щадили нашу мальчишескую страсть к приключениям. По каким только чердакам и подвалам нас не носила нелегкая! И чего только мы не находили в кромешной темноте каменных казематов!.. Помнится, я отыскал наган с пятью неизрасходованными патронами. Отмочил оружие в керосине, протер, и потом мы брали его с собой, когда собирались в стайку и шли на улицу. Сколько было гордости, храбрости и понта – словами не пересказать. Но взрослые обнаружили этот пистолет. Мать отнесла его в милицию. Наше мальчишеское горе было неизбывно. С тех пор я остался фанатом оружия. Через мои руки прошли трофейные финские ножи, морские кортики, сухопутные кинжалы и даже кривая персидская сабля – ятаган… Любовь к холодному и огнестрельному оружию, моя страсть к охоте – все это, конечно же, сдружило меня с американцем.
Естественно, мы живые люди, и у меня был период, когда я был стопроцентно убежден в якобы существующих опасностях для подлунного мира, исходящих от сионизма и масонства. После падения СССР и вынужденного «самостроительства» я перечитал много литературы, находившейся под запретом, набрался уму-разуму и стал в своем роде «просвещенным» патриотом. А впоследствии, во время наших экспресс-встреч с одним из знакомых Джонни, который входил в одну из масонских лож, я получил возможность продолжительно общаться с ним, задавая прямые вопросы и получая такие же искренние ответы. Не обнаружив ничего криминального, я стал спокойнее относиться к «вольным каменщикам».
При моем участии состоялось первое рандеву Маркуса с Джонни. И уже одно то, что американец оказался в Берлине со своей женой Инге, располагало к доверительным отношениям, было своеобразным гарантом неформальных отношений. Причем супруги Маркуса и Джонни напоминали родных сестер, хотя жена Джонни – Инге – была шведкой, а Андреа – немкой.
«Немецко-американскую» встречу пришлось организовать в «моей» квартире на Унтер-ден-Линден.
Когда гости прибыли с женами в мои апартаменты, их ожидал богатый стол с немецко-русской кухней. Моя «сестра» Валентина сдирижировала наш междусобойчик на светском уровне. Она постаралась на совесть и приготовила все с большим вкусом. Нужно было видеть, какой Валентина организовала стол! Описать невозможно – скажу лишь, что там было все: царское жаркое, котлеты по-киевски, холодец с хреном, расстегаи; рыбные, сырные и мясные платы; мясной и рыбный гриль готовился на глазах у гостей. И пирамиды фруктов, фруктовый коктейль с «кишмишным» виноградом и роскошный выбор напитков.