Русский мир и Тибет. Том 1 - стр. 47
После этого его преемник Джамьянг Гьялцен Шакья решил установить отношения с правителями из китайской династии Мин.
ч.4 Китайские империи Мин и Цин и их отношения с Тибетом
Империя Мин
В некитайской историографии принято считать, что во времена китайской империи Мин Тибет оставался независимым от соседа, в то время как в самом Китае распространена точка зрения, отражающая старую китаецентристскую традицию.
«Мин ши» утверждает, что императоры Мин создали институт внешнего надзора, в обязанности которого входило руководство тибетской администрацией в то время как тибетские официальные лица должны были подтвердить прежние должности и титулы, данные им ранее юаньским императором, а руководителям тибетских буддийских школ даровались новые высокие титулы
Однако же, Таррелл В. Уайли считает, что цензура, действовавшая во времена, когда была написана книга, вынуждала автора исказить историю китайско-тибетских отношений ради прославления минских императоров.
Существует гипотеза, что имел место чисто формальный сюзеренитет, но отношения прервались окончательно, когда император Цзяцзин (1521—1567) принялся принуждать придворных исповедовать конфуцианство в ущерб буддизму.
Хельмут Хоффман полагает, что минское господство над Тибетом имело чисто номинальный характер, и по сути дела, сводилось к тому, что при Минском дворе время от времени появлялись тибетские эмиссары с приношениями для правящего императора, а тот имел формальное право даровать титулы правящим ламам при том, что не мог реально вмешаться в дела управления.
Авторы из КНР Ван Цзявэй и Ньима Гьялцен, не соглашаясь с подобных предположений, утверждали, что власть минского императора над Тибетом была вполне реальной и тибетцы не передавали по наследству дарованные императором титулы, но вынуждены были посещать Пекин, чтобы получать их из рук императора.
Мелвин С. Голдстейн в свою очередь, пишет, что империя Мин не имела подлинных рычагов воздействия на Тибет, так как многочисленные титулования, полученные тибетскими руководителями, бывшими уже у власти, не давали им дополнительных полномочий, как то было во времена Юаньской империя; с его точки зрения «Минским императорам приходилось считаться с реальным положением вещей».
Некоторые исследователи также указывают, что во многих работах недооценивается религиозная составляющая в отношениях Минского двора с тибетскими ламами
Другие обращают внимание на торговый аспект отношений, замечая, что из-за постоянной нужды в лошадях, империя Мин придавала исключительное значение меновой торговле, где лошадей получали в обмен на китайский чай. Идут также споры о том, насколько мог Минский двор де-факто влиять на сменявшие друг друга у власти кланы властителей Тибета – Пхагмодру (1354—1436), Ринбунг (1436—1565), и Цангпа (1565—1642)